Апрель в Лондоне
Шрифт:
— Не бойся, — тихо сказал она. — Я все разузнаю, я умею. А теперь заканчивай хныкать, идем домой, а то нас заругают. Тут все делают вовремя. Ясно?
— Ясно, — сквозь слезы улыбнулся Кэвин.
«Не отдам, — подумала Эйприл внезапно. — Даже если придется драпать из страны, все равно не отдам. Интересно, мама Сара тоже так себя чувствует? Надо спросить…»
Назавтра Эйприл взяла велосипед и отправилась за пятнадцать миль в поселок, на почту, где имелась междугородняя связь. Номер Дурсля — рабочий, разумеется, девушка еще не сошла с ума, чтобы звонить ему
— Вернон Дурсль слушает, — произнес он.
— Весна на связи, — сказала Эйприл. Немудреный позывной, но ей не хотелось называть имени.
— Да? — голос мужчины сделался настороженным.
— Как там у нас?
— Очень… странно, — негромко произнес он. — Был скандал, жена слышала, как причитала ваша хозяйка. Но никого не вызывали.
«Полиции не было, — расшифровала Эйприл. — Уже хорошо.»
— Жена еще видела ту старушку, она крутилась поблизости. А после этого как отрезало. Тишина. Как будто ничего не было.
— Думаете, память подтерли?
— Наверно. Я туда не пойду и ни о чем спрашивать не буду. Если только случайно… мол, куда подевалась ваша симпатичная служаночка…
— Не надо лучше, — попросила Эйприл. — Если мадам затерли память, то такое вот упоминание, сами понимаете, может натолкнуть на подозрения. Хм, интересно, они что, всех обошли? Многие же меня знали!
— Я мало с кем общаюсь, — тяжело вздохнул Дурсль. — Но, похоже, охватили не всех… Вчера я в лавку ходил, жена послала за детским питанием, так лавочник ворчал, мол, что химией детей травить, вот мисс такая-то говорила, что сама готовит… и куда пропала?
— Всех, должно быть, обойти просто нереально, — вздохнула девушка. — Кстати, как ваши ребята?
— Нормально, — фыркнул мужчина. — Племянник капризный, конечно, как и мой, но ничего, терпимо. Вчера оба вместе играли, даже не подрались. А ваш как?
— Замечательно, — искренне ответила Эйприл. — Ему тут очень нравится. И еще раз спасибо, мистер Дурсль… Помните, я называла фамилию, а вы кому-то звонили, узнавали? Так вот, все верно. И поместье вовсе не заброшено.
— Да что вы?! — поразился он. — Не может быть!
— Я серьезно. Вы же помните, что эти люди — мастера на всякие фокусы.
— А, точно… А ваш… не чудил больше?
— Пока нет. А ваш?
— Тоже нет. По мелочи разве — что-то разбил, что-то уронил, ну да и сын тоже посуду бьет только так… По заднице получат оба, и ладно.
— Это хорошо, — серьезно сказала Эйприл. — Я тут поразмыслила… и поговорила кое с кем… По всему выходит, что тому, кто подбросил вам ребенка, вовсе не нужно, чтобы он вырос… обычным. Ну, в смысле, обычным пацаном, которого и выпороть могут, и приласкать, и в магазин отправить…
— Я понял, — после паузы ответил Дурсль. — Ну так я ведь обещал, что сделаю из него… человека. А с вашим что?
— С моим наоборот, похоже, — вздохнула девушка. — Говорю же, он стал бы избалованной истеричной дрянью, если бы не случай…
— Удачно вас занесло.
— Да уж, — усмехнулась она. — Что ж, желаю успехов, мистер Дурсль!
— Нет, конечно.
— Тогда еще одно… Насчет странных штучек, которые может выкинуть ваш племянник…
— Ну? — голос Дурсля стал настороженным.
— Не пугайтесь и не сильно его ругайте. Он не нарочно, у них в этом возрасте такое спонтанно случается, как у мальчишек-подростков… сами понимаете, что.
— Гхм… — тот закашлялся.
— Аналогии лучше я придумать не смогла, — серьезно сказала Эйприл. — Они не умеют себя контролировать. В школу им только в одиннадцать. Я так понимаю, в семьях, где имеются такие же взрослые, детей начинают учить владеть собой очень рано, но мы с вами этого сделать не сможем, увы. Просто постарайтесь объяснить мальчику, что он может напугать или даже покалечить кого-то, так что пусть держит себя в руках.
— А он сможет, в три года-то?
— Ну мой-то вообще своим умом дошел, отчего у нас пожар на кухне случился. Теперь страшно боится кому-то навредить. Говорит, хочу быть обыкновенным.
— Ч-черт, говорю же, нам бы такую девушку в няньки, — засмеялся Дурсль. — Как это у вас выходит так с детишками управляться?
— Я просто их люблю, — улыбнулась Эйприл. — Не всех, конечно, но… Словом, вы его не балуйте, но и не наказывайте особенно. Он не специально.
— Да я понял уже, — вздохнул мужчина. — Вы извините, меня начальство зовет.
— Мне тоже пора. До связи.
— До связи.
«Ну что ж, — подумала Эйприл, оседлав велосипед. — С этой стороны вроде все в относительном порядке. По своей воле Дурсль меня вряд ли сдаст, да и не знает он, как меня зовут на самом деле, и где я живу. Выследить можно, конечно, это вопрос времени, но, будем надеяться, обойдется. Хотя документы я подготовлю… Если что — Кэвина в одну руку, чемодан в другую, и в аэропорт. Пускай тогда поищут! Только вот отец его…»
Помучившись сомнениями, она все же свернула не к ферме, а на давно заросшую дорогу, ведущую к поместью. Эйприл никогда не была особенно человеколюбивой, и не сказать, чтобы она прониклась жалостью к владельцу усадьбы, сам виноват, в конце концов… Однако ей нужна была информация. Ей и Дурслю, причем второму даже больше: Кэвин для своего возраста очень разумен, а вот Гарри — не факт.
Эйприл оставила велосипед у ворот, прошла уже знакомой дорогой: сегодня картины вели себя смирно, никто никуда не перебегал… Разве только расседланный рыцарский конь мирно пасся на лужайке, а хозяин его оказался на картине, изображающей трех практически раздетых пышнотелых нимф (а может, богинь или граций, кто их разберет!), и уже без доспехов.
«Развратники, — весело подумала Эйприл. — С другой стороны, чем еще заниматься нарисованным людям? Тут ведь даже посплетничать не о ком…»
Она заглянула в комнату с камином, никого там не обнаружила и задумалась, как бы так поискать хозяина, чтобы это не выглядело вторжением на частную территорию. Впрочем, она ведь уже вторглась, так какая разница, в одну комнату заглянет Эйприл или в десять?