Аравия. Прошлое и настоящее
Шрифт:
Анализируя происшедшее, можно говорить о том, что немалую роль в срыве планов Англии по созданию «федерации девяти» сыграл Иран. Во время работы шестой встречи правителей арабских шейхств шах Ирана выступил с заявлением, недвусмысленно дав понять арабам Аравии, что их «шаг в сторону федерации» под эгидой Англии определенно повлечет за собой негативные для них последствия в плане ухудшения их отношений с Ираном (48). В специальном заявлении МИД Ирана по этому вопросу (25 октября) выражалось сожаление в связи с тем, что правители шейхств на встрече в Абу-Даби не сочли возможным принять во внимание мнение Ирана (49). Мощный прессинг со стороны Ирана испытал на себе Бахрейн. Тегеран настаивал на том, чтобы после ухода Великобритании из зоны Персидского залива английская военная база на Бахрейне перешла в ведение Ирана (50).
В Тегеране хорошо понимали, что оппозиция Ирана проекту «федерации девяти» вызовет серьезное раздражение в Лондоне, и, поэтому, пытались найти союзников своим действиям среди арабов Аравии, в первую очередь в лице Саудовской Аравии. В контактах с Эр-Риядом иранцы ясно давали понять, что были бы готовы к тому, чтобы обеспечение безопасности региона, после ухода из него Англии, проходило под эгидой Ирана и Саудовской Аравии.
В работе с Саудовской Аравией иранцы использовали Пакистан. На переговорах в Тегеране с президентом Пакистана Айюбом Ханом (20 июля 1968 г.) шах Ирана просил его совместными усилиями убедить короля Саудовской Аравии помешать вхождению Бахрейна в «федерацию девяти». По мнению Тегерана, сформировать такую федерацию Англия стремилась исключительно в целях использования ее впоследствии в качестве инструмента британской политики в бассейне Персидского залива. На просьбу шаха Айюб Хан реагировал позитивно. В своем послании королю Фейсалу он убеждал саудовского монарха поддержать Иран. Такая позиция президента Пакистана объяснялась тем, что ему была близка идея Ирана относительно создания в районе Персидского залива оборонительного пакта мусульманских стран. Он полагал, что, наряду с Саудовской Аравией, Кувейтом и Ираном, участниками такого пакта могли бы стать Пакистан и Турция. Айюб Хан не скрывал, что судьба бассейна Персидского залива, исторически тесно связанного с Пакистаном, представляет для Исламабада повышенный интерес.
Работа Тегерана на саудовском направлении возымела успех. Во время визита шаха в Саудовскую Аравию (ноябрь 1968 г.) между сторонами была достигнута договоренность насчет разработки скоординированной линии поведения как в отношении федерации аравийских шейхств, так и будущего Персидского залива. Забегая вперед, следует отметить, что в 1970 г. сторонам удалось прийти к согласию и по такому важному для них вопросу, как «сферы влияния» в зоне Персидского залива. Тегеран признал за Эр-Риядом первенство в том, что касалось шейхств Прибрежной Аравии, а Саудовская Аравия - главенство Ирана в водах Персидского залива. Такое согласие нашло документальное отражение — в декларации, принятой ими в июле 1970 г., то есть за два месяца до прихода к власти в Англии консерваторов.
В Тегеране, к слову, опасались, что консерваторы могут пересмотреть решение лейбористов об уходе Англии из Персидского залива (51). Накануне визита шаха в Эр-Рияд состоялось подписание саудовско-иранского соглашения о разграничении континентального шельфа в Персидском заливе, что создало благоприятную атмосферу для обсуждения в Эр-Рияде главного для Тегерана вопроса — об обустройстве Персидского залива на этапе после ухода из него Англии.
Политико-дипломатические реверансы делал Иран и в сторону Кувейта: инициировал подписание с Кувейтом торгового соглашения (1968 г.) и выступил с предложением насчет подготовки проекта договора о разграничении континентального шельфа (1969 г.).
Работу по размыву «аравийской девятки» Иран вел и среди самих шейхств Договорного Омана. Занимался данным вопросом руководитель иранских спецслужб (САВАК) генерал Нематла Нассири. При этом иранцы широко использовали методы подкупа и шантажа; шейхам преподносились дорогие подарки, вручались крупные денежные суммы и т.д.
Параллельно с работой по развалу «федерации девяти», Тегеран активно действовал в направлении того, чтобы арабы Аравии признали Иран в качестве главного центра силы Персидского залива после ухода из него Англии. В этих целях одновременно с наращиванием торгово-экономических отношений с шейхствами Аравии, Тегеран занимался укреплением военно-оборонной структуры на юге страны. В течение 1968-1969 гг. правительством Ирана были проведены работы по расширению портов Бендер-Аббас, Бендер-Шахпур, Бендер-Бушир и некоторых других; начато строительство нескольких аэродромов; произведены закупки боевой техники и вооружения (в США — двух эскадрилий самолетов «Фантом»; в Англии — 5 боевых кораблей, ракет и другого вооружения). Наращивание Тегераном военно-оборонного потенциала на «южном направлении», осуществлялось одновременно с реализацией планов экономического развития прибрежной зоны Ирана (от Бендер-Аббаса до Линге). Была подготовлена специальная программа экономической модернизации юга — с упором на укрупнение гражданского морского флота, техническое переоснащение Бендер-Аббаса и объявление его открытым портом. На реализацию этих целей Тегеран попросил у США заем в размере 2 млрд долл., сроком на пять лет.
Надо сказать, что Саудовская Аравия вначале действовала в унисон с Ираном и подыгрывала Тегерану. Объяснением тому — политические мотивы. Создание «федерации девяти» было не в интересах Эр-Рияда, так как сужало его возможности в плане оказания воздействия на шейхства Прибрежной Аравии в нужном для себя направлении. Мешая объединению аравийских шейхств в «федерацию девяти», Саудовская Аравия ловко использовала в этих целях свои территориальные разногласия с ними, и в первую очередь с ключевыми участниками «девятки» — Абу-Даби и Катаром. Пограничный спор между Абу-Даби и Саудовской Аравией, к слову, был урегулирован только в 1975 г. Саудовская Аравия получила «коридор» между Катаром и Абу-Даби, а взамен этого признала права Абу-Даби на оазис Бурайми (за исключением расположенного в нем месторождения нефти Зарара) (52).
Выступая за создание независимых стран в лице Катара, Бахрейна и Кувейта и препятствуя в то же время формированию «союза девяти», король Саудовской Аравии Фейсал преследовал конкретные политические цели. Он исходил из того, что с самостоятельными государствами Эр-Рияду будет легче вести диалог и отстаивать свои интересы по всему комплексу региональных проблем и вопросам двусторонних отношений, в первую очередь в областях обороны и безопасности, чем со всеми ими, вместе взятыми, объединенными в федерацию.
Показательна в плане анализа целей и мотивов региональной политики Эр-Рияда в тот период времени и позиция Саудовской Аравии в связи с оккупацией Ираном трех арабских островов в Персидском заливе. Достаточно сказать, что с изложением подхода Саудовской Аравии к этому вопросу Эр-Рияд выступил только в июле 1973 г. Сделал это министр обороны королевства Султан ибн Абдель Азиз. По его словам, Саудовская Аравия пыталась, якобы, не допустить такого разворота событий и урегулировать ситуацию, организовав для Ирана аренду этих островов у Шарджи и Рас-эль-Хаймы. Однако жесткая реакция Рас-эль-Хаймы на «островные претензии» Ирана и сорвала, дескать, усилия Эр-Рияда, пытавшегося разрешить возникшие противоречия на компромиссной основе. Более того, подтолкнула иранцев к аннексии островов (53). Как бы то ни было, но заявление саудовского министра обороны — это подтверждение того, что позиция Эр-Рияда в данном вопросе не совпадала с подходом к нему шейхств Прибрежной Аравии. Свое отношение и к «островному кризису», и к «федерации девяти», равно как и к любому другому вопросу Эр-Рияд в то время увязывал с тем, насколько решение того или иного из них отвечало бы интересам как самой Саудовской Аравии, так и стоявшими за ней США. Именно в Вашингтоне, а не в Лондоне, король Фейсал видел ту новую, более того, заинтересованную в Саудовской Аравии, силу, взаимодействуя и сотрудничая с которой, Эр-Рияд мог бы претендовать на особые роль и место в структуре безопасности Персидского залива после ухода из него Англии (54). Никакого вакуума безопасности в регионе не будет до тех пор, говорил король, пока арабы Залива будут получать поддержку со стороны США (55). Главной тогда целью и заветным желанием короля Фейсала было быть признанным арабами Аравии в качестве их покровителя и защитника. И, судя по всему, он явно рассчитывал на успех. Ведь за его спиной стояла не «стареющая хозяйка» Персидского залива, не Англия, а США, крупнейшая держава мира, стремительно набиравшая вес и силу на Арабском Востоке.
Помимо Ирана и Эр-Рияда, вхождению Бахрейна в «федерацию девяти» противилась, как ни странно, и бахрейнская интеллигенция. Видные ее представители высказывались в том плане, что интеграция Бахрейна с шейхствами, которые заметно, дескать, не дотягивают до Бахрейна и по уровню образования населения, и по степени социально-экономического развития, затея для Бахрейна — нерациональная, сопряженная с ненужными для страны политическими хлопотами и материальными издержками.
К июню 1971 г. правящее на Бахрейне семейство Аль Халифа пришло к окончательному мнению, что более эффективным и безопасным для Бахрейна было бы самостоятельное развитие страны. И поэтому было заявлено, что «дальнейший свой путь Бахрейн продолжит один», без федерации. Вскоре после этого, 14 августа 1971 г., состоялось провозглашение независимости Бахрейна.
3 сентября 1971 г. примеру Бахрейна последовал Катар — и «союз девяти» распался, так и не успев, как следует, встать на ноги. Развалу федерации способствовали в определенной мере и события, происшедшие в Омане.
14 июля 1970 г. там произошел дворцовый переворот; власть в стране перешла в руки султана Кабуса. Придя к власти, он завил, что никаких планов насчет присоединения к «федерации девяти» у него нет; и что позже, может быть, он и будет готов объединиться, но только с некоторыми из шейхств бывшего Договорного Омана. Следствием этого заявления стало муссирование в племенах Эш-Шамал слухов насчет намерений Маската по воссозданию Великого Омана, в границах, охватывающих шейхства Фуджайра, Рас-эль-Хайма, Умм-эль-Кайвайн и Аджман. Англичане, к слову, пытались даже дать некое историко-географическое обоснование «праву на жизнь» такой идеи (об этом рассуждали, к примеру, в своих исследованиях, посвященных Аравии, и бывший политический резидент Англии в бассейне Персидского залива Чарльз Белгрейв, и бывший английский политический агент в Дубае Хоулей) (56).