Аргентина: Крабат
Шрифт:
— Никто торговать не собирается, Лиззи, — рассудил О’Хара. — Всю эту технику хотят подбросить военным — с нашей помощью. А вот для чего? Самое простое — думают кого-то здорово напугать. Кандидатур не так много, мы вправе передавать экземпляры всем, кроме Германии. Кстати, самые интересные из образцов, представь, описаны в фантастических книжонках, даже чертежи умудрились туда вставить. Марсианские технологии, оружие Черного Злодея. Неглупо, Лиззи! Вот только нам не стоило с этим связываться.
Она не спорила с боссом,
...И врагов тоже. О’Хару откровенно побаивались, но теперь, когда он исчез, «Структуру», кажется, хотят испытать на прочность. Осталось узнать, кто кого первый измельчит...
***
Тень за окном — дальним, рядом с воображаемыми часами, она заметила в девять тридцать пять. Темное стекло, как раз над деревянной лестницей, стало еще темнее. Всего на миг, но женщине этого хватило. Началось! «Поздно ночью переулком шел с Бабеттою Каде. Темнота кругом, ни звука, ни живой души нигде...»
Пистолет — в руку. Замереть. Самой стать тенью.
«Побледнев, сказал Каде: “Моя милая Бабетта, странно это, странно это, странно это, быть беде”».
10
— ...Четыре писсуара в здании персонала и две уборных в пятом бараке, — добродушно пророкотал господин обер-фельдфебель голосом Огра-людоеда.
Хинтерштойсер понимал, что самое время пробудиться, но, вопреки всему, упорно цеплялся за ускользающий из рук краешек сна-одеяла. По другую сторону тоже не слишком весело.
— И... и еще дважды пройти травер-р-рс, — прибавил забот Эйгер голосом господина обер-фельдфебеля. — Кстати, Хинтер-р-рштойсер- р-р, плечом ты пр-р-риложился очень кр-р-репко. Сейчас заболит... Хинтер-р-рштойсер-р-р!..
Андреас, зная, что и это правда, попытался сжаться в маленький круглый комочек, чтобы закатиться в самые глубины сна...
— Хинтерштойсер! Это вы?
И все-таки проснулся.
— Я. Так точно!..
Ответил даже не думая, уж слишком веско спросили. Хотел даже доложить по всей форме: горный стрелок, в самоволке, высота приблизительно два километра двести метров... Не успел — открыл глаза.
Мир выглядел неправильно. Кто-то всесильный, не слишком считаясь с реальностью, подмял его под себя, уверенно и мощно. Слева и справа — скалы, он, Андреас Хинтерштойсер, между, в узком проеме, по подбородок в спальном мешке. В полуметре от его ног — пропасть, те самые два двести. А над пропастью, упираясь ногами в черную пустоту...
Ударил белый электрический луч фонаря, и Андреас поспешил закрыть глаза. Когда же открыл и проморгался, пропасть попирали уже двое: тот, что с фонарем, — поближе, и еще один, подальше, почти незаметный в сырой темноте.
Белый луч пробежался вдоль каменного карниза, дрогнул, исчез.
— Эй, Андреас! — громким шепотом позвал Курц. Друг-приятель устроился в таком же проеме, но правее. А слева, за острым скальным зубом...
— Oh, mio Dio! Il mio Angelo custode e sempre con me! Madonna! Madonna, salvami, e abbi pieta! ..
Стоявший над бездной, подождав немного, поднял правую руку вверх.
— Внимание! Все, как я слышу, проснулись, поэтому будем знакомиться. Я — Капитан Астероид!
***
Луч фонарика, вновь проскакав по камням, скользнул левее — туда, где ночевали итальянцы, заплясал и наконец замер, словно тонкая белая шпага.
— Questo sono io, signor Capitano! — невесело констатировал голос рыжего Чезаре. — Tutti fallito! Questo quanto ho sfortunato!
— Va bene![85] — согласился голос-полиглот. — Мы всех подвели, синьор. Если будет ваша воля, помогите ребятам, а меня здесь можно оставить. Доползу как-нибудь.
Докладывать выпало Курцу, как самому основательному. Друг-приятель уложился в три минуты с несколькими пфеннигами. Андреасу хватило бы и одной фразы, даже слова. Влипли! И обсуждать тут нечего.
Как выяснилось, он слегка ошибся.
— Наблюдатели заметили, что ваша четверка повернула назад, — негромко заговорил Капитан Астероид. — И что один из вас, скорее всего, ранен. Что ж, вопрос ясен. Итальянскую команду мы эвакуируем...
— Синьор! — отчаянно воззвал Джакомо. — Синьор!..
— Вы же не бросите товарища? Там, внизу, вы теперь нужнее, сюда едет итальянский консул, будете с ним разбираться... Итак, это мы организуем прямо сейчас, но что делать с вами, ребята?
— С нами?!
Вместе выдохнули, в один голос. Капитан Астероид, однако, ничуть не впечатлился.
— Вы потеряли целый день, устали, вымотались, потратили силы. Уверен, были травмы. Погода отвратительная, прогноз еще хуже: туман, дождь и, вероятно, сильное похолодание. «Эскадрилья» еле ползет, австрийцы сильно отстали. Букмекеры, сволочи, перестали принимать ставки, так что вы, ребята, уже вне игры. Был бы я вашим командиром, просто отдал бы приказ. Вы хотите победить, понимаю, но побеждают только живые.
Андреас и не пытался спорить. Все так и есть, он бы и сам снял их «двойку» с маршрута. И «гангстеров» с австрийцами снял бы, Эйгеру- людоеду плевать на приказы фюрера. «Мы разбивались в дым, и поднимались вновь...» Но погибшим не подняться, не пойти в новую атаку.
«...Я отобью у тебя охоту умирать, Хинтерштойсер!» Я не хочу умирать, Хелена!
Спорить и в самом деле незачем и не с кем. А если не спорить?
— Погодите немного! — попросил он. — Мне нужно подумать... Нет, мне нужно увидеть!..