Архив Долки

О'Брайен Флэнн

— В Почте?

— Ну разумеется. Пожелай я разослать письма так, чтобы они одновременно прибыли в Лондон и Нью-Йорк, ничего, сверх беглого взгляда на график почтовой доставки, не требуется. Будь у меня тысячи бандеролей к такой доставке по всему свету, дабы прибыли они все одновременно во все точки планеты, думаю, хороший почтальон в свое свободное время за несколько гиней мог бы составить расписание и вычислить стоимости отправлений.

Так вот каков план! Почему это не пришло в голову ни Мику, ни Хэкетту, ни кому бы то ни было еще? Отчего они так тупы?

Спрашивать, кому будут адресованы бандероли, — пустая трата времени. Не имеет значения: они все равно будут открыты — если

отправятся адресатам.

Любопытство отца Гравея, судя по всему, несколько увяло, а вот настроение под жизнерадостный дистиллят Де Селби сделалось благостнее.

— Почта, — сказал он, — едва ли не столь же повсеместна, как Церковь. Я частенько об этом думаю. Идешь вдоль нищей, безлюдной улочки. Ба — видишь маленький ящик для писем, почтовый ящик, встроенный в стену. Место это, может, в 10 000 миль от Гонконга, но протолкни в него письмо с гонконгским адресом — и оно чудесным образом уйдет.

— Согласен, отче, — сказал Мик. — Восхитительно.

Де Селби удалился, а затем вернулся с корзиной разнообразных печений и вновь решительно схватился за графин. Так прошел весь вечер. Вскоре после десяти дробный припадок стука в дверь возвестил о прибытии Тейга Макгеттигэна, а отец Гравей и Мик до того опьянели и устали, что были за эту малую милость признательны. Они покинули Де Селби дружелюбно, однако без сожалений.

Каково было Мику возвращаться домой в компании с его преподобием? Ни удрученно, ни одураченно: сам он определил это словом «невредимо». Он кое-что узнал, однако план его кампании не изменился. Отец Гравей оказался пустышкой. Вечер сложился достаточно приятно, но одному человеку, как ни печально, никакого должного воздать не придется: бедняжке Мэри.

Глава 12

Пол в тех покоях у Мика в голове, которые ему самому нравилось именовать «свободным пространством», сделался несколько захламленным и небрежным. На брег сей одновременно набегало несколько валов, если такая метафора удачнее. Обстоятельства слегка изменились, и Мик чуял, что ему надо выстроить в должном порядке все задачи, по мере того как они ширились и крепли у него в уме, осмыслить, в какой последовательности их следует решать и как сочетать исходы этих решений. Перво-наперво надлежит принять, что история с отцом Гравеем, хоть и сложившаяся глупо и бестолково, устранила тревогу о том, как Де Селби собирается распространить свою отраву. Применение Почты оказалось воистину разочарованием — если учесть величие угрозы, — но полностью вычеркнуло этот вопрос из списка того, что нужно делать самому Мику, и вдобавок живительно напомнило ему, что ум необычайной находчивости не лишен нелепой простоты. Вот, таким образом, список, каким он его умозрительно составил, немыслимых задач, что, судя по всему, стояли пред ним:

1. Бочонок Де Селби должен быть выкраден как можно скорее — при помощи сержанта Фоттрелла.

2. Для совершения (1) ему следует назначить липовое свидание с Де Селби в гостинице «Рапс» и задержать его там, заранее договорившись с Хэкеттом, пока он, Мик, и сержант обыскивают дом.

3. Для совершения (2) ему следует выбрать дату и время — около девяти вечера, а до этого повидаться с Хэкеттом и озаботиться уведомлением сержанта Фоттрелла.

4. Ему предстоит изобрести (на чуть более дальнее будущее) способ гарантированно не дать Де Селби возобновить создание или производство его смертоносного ДСП, ибо промежуточное устранение этой жуткой угрозы — не решение вовсе. В то же время попросту убить Де Селби Мику возбраняла его христианская совесть.

5. Расследование положения Джеймза Джойса в Скерриз — срочная необходимость ради возвеличивания и возвышения до знаменитости его личной девы Марии, но любил ли он Мэри достаточно полно и глубоко, как сам себя в том убедил? Не презирала ли она его втайне?

6. Допуская, что они с Джойсом познакомятся и Мику удастся завоевать его доверие, получится ли разрешить загвоздку (4), сведя Де Селби с Джойсом и убедив их посвятить свои недюжинные умы, соединенные союзом, некоему невразумительному, запутанному и непостижимому литературному проекту, каковой увенчается книгой, на которую никто не обратит внимания, и она, таким образом, не будет представлять никакой угрозы всеобщему рассудку? Проникнется ли Де Селби к Джойсу и наоборот? Принимает ли безумец безумие, не похожее на собственное? Не породит ли объединение этих двоих нечто еще более кошмарное, чем ДСП? (Все эти загадки были, конечно же, очень изнурительны.)

7. Не теряет ли он из виду возрастанье и значенье собственного величия? Что ж, похоже, так и есть — вероятно, в силу привычки к своей скромной жизни доселе. Никто — пожалуй, даже Мэри, — судя по всему, не задумывается, до какой степени он значим. Но его нынешние обстоятельства таковы, что он того и гляди спасет всех от уничтожения: в некотором смысле так говорится о Христе — что он спас человечество. Не богоподобная ли своего рода фигура он сам?

8. Не означает ли явление Блаженного Августина, что не все в раю ладно? Не произошло ли там какой-нибудь горней прорухи? Если ему, Мику, удастся его план по спасению всех Божьих тварей, не возляжет ли на него попутное обязательство попытаться по крайней мере спасти Всевышнего, а также земной выводок его падших Церквей — католическую, православную, мусульманскую, буддистскую, индуистскую и бесчисленные проявления знахарства?

9. Не долгосрочный ли это долг его — свергнуть Орден иезуитов, вместе со всеми тамошними паяцами вроде отца Гравея, или же убедить Отца Небесного низвергнуть Орден повторно — или же долг Мика состоит в низвержении самого Отца Небесного?

Такого рода вопросы — или же рассуждения — занимали ум Мика несколько дней и ночей. Голову свою он ощущал как улей, забитый пчелами, и ему приходилось напоминать себе, что его собственный рассудок следует держать на короткой сворке. Наконец он решил, что ключевая задача — Де Селби и его ДСП: почти все остальные же задачи в значительной мере зависели от этой. Полагаться на случайную встречу с Хэкеттом в Долки виделось неловкой и пустой тратой времени, и первым делом следовало назначить с ним свидание (что он тотчас уладил почтовой карточкой) в шесть после работы через два вечера в баре на железнодорожном вокзале Уэстленд-роу^{96}в Дублине. Подобный выбор может показаться странным и конспиративным, однако ничего подобного не подразумевалось: это было тихое, непринужденное место, малознакомое проезжающим гражданам, и, вероятно, к такому выбору Мика подтолкнуло простое соображение, что оба затем смогут с удобством добраться до дома на поезде. По крайней мере подобного рода обыденности, казалось, продолжали встревать в его грандиозные дела.

Мик явился вовремя, а Хэкетт, как обычно, опоздал. И был он не в самом приятном настроении. За довольно нелюбезным приветствием последовала жалоба.

— Желаешь меня видеть — хорошо, пусть, но в та* кой жаркий сухой вечер вроде сегодняшнего, когда я желаю пинту, чего назначать встречу там, где пинт не подают?

Мик решил быть необидчивым и внятным, поскольку дело у него важное.

— Всего-то и нужно, — ответил он, — спуститься по лестнице на улицу и зайти в ближайший паб. Или же можем остаться здесь, ты примешь в утешение виски — или даже большой кофе. Я для разнообразия пью воду «Виши» — во благо потрохов, а «Виши» не всюду добудешь. Здесь — есть.

— А чем тебе «Рапс» не угодил?

— Слишком далеко.

— Ладно. Закажи мне виски.

Они устроились на задах, и Мик попытался вкратце объяснить свои нужды. Он хотел влезть в дом к Де Селби и взять оттуда кое-что, он измыслит какой-нибудь красочный повод для встречи с Де Селби в «Рапсе». Его, Мика, в «Рапсе» не будет, не мог бы Хэкетт взять на себя труд задержать Де Селби разговором и, если удастся, накачать его выпивкой. Вопрос: в какой вечер?

— Что ты хочешь у этого несчастного обормота стибрить? Бочку его реактивов?