Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я достал из ящика еще один шарик и занес руку для нового броска.
Вампир испустил свистящий, полный страха и злобы вопль, повернулся и бросился прочь, без труда пробив вторую стенку будки.
— Уйдет ведь! — бросил Томас, возясь с заедающей дверной ручкой.
— Не смейте! — рявкнул я, перекрывая тявканье. — Это приманка.
Томас застыл.
— С чего это вы так думаете?
— Я узнал этого парня, — пояснил я. — Он был на маскараде у Бьянки. Только тогда он был еще живой.
Каким-то непостижимым образом Томас ухитрился побледнеть еще сильнее.
— Один из тех бедолаг, которых обратила та сучка из Черной Коллегии? Ну, наряженная Гамлетом?
— Ее зовут Мавра. Да, он самый.
— Блин, — пробормотал он. — Вы правы. Похоже на западню. Может, она следит за нами сейчас из засады… ждет, пока мы окажемся в темном переулке.
Я крутанул руль в одну сторону, потом в другую. Его немного заедало, но, в общем, править это не слишком мешало. Да здравствует Голубой Жучок, Великий и Могучий! Я нашел на стоянке свободное место и втиснул на него свою машинку. Щенячий лай снова сменился рычанием.
— Мавра может обойтись и без темного переулка. У нее талант на завесы. Она могла бы сидеть, скажем, на багажнике — а мы ее и не заметили.
Томас облизнул пересохшие губы, беспокойно шаря взглядом по стоянке.
— Думаете, она приехала за вами?
— Запросто. Я не дал ей уничтожить тот меч, "Амораккиус", и она была союзницей Бьянки… до тех пор, пока я ту не убил. Ну, и еще война ведь. Странно еще, что она не объявилась раньше.
— Господи… Я ее до усера боюсь.
— Я тоже, — я нагнулся и пошарил рукой под водительским креслом. Рука наткнулась на маленький пушистый хвост, я осторожно потянул за него и как мог осторожнее извлек щенка на свет Божий. Разумеется, это оказался все тот же сумасшедший колчеухий щен. Он все рычал, не обращая на меня внимания, и с ожесточением мотал мордахой из стороны в сторону.
— Хорошо еще, у нас был сторож. Вамп запросто мог убрать нас обоих.
— Что это у него в зубах? — перебил меня Томас.
Щен выпустил то, что он трепал с такой яростью, и этот предмет плюхнулся на пол Жучка.
— Ха, — хмыкнул я. — Это же вампирское ухо. Должно быть, святая вода отожгла его тому на фиг.
Томас покосился на ухо и слегка позеленел.
— Оно шевелится.
Щен зарычал и потянулся к извивавшемуся на полу клочку прогнившего уха. Как мог осторожнее, кончиками пальцев, я подобрал его и выкинул в окно. Похоже, такой оборот событий вполне устроил щенка — он сел и разинул пасть в щенячьей ухмылке.
— Отличная у вас реакция, Гарри, — заметил Томас. — Ну, когда эта гадость на вас бросилась. Нет, правда, хорошая реакция. Быстрее моей. Как вам, черт подери, такое удается?
— Ни хрена мне не удается. Я заметил какую-то помеху только после того, как вот этот начал рычать, всего за пару секунд до того, как тот на меня бросился.
— Уау, — сказал Томас. — Вот и говори после этого про везение.
— Угу. Мне без везения никак.
Щен вдруг крутанулся на месте, развернувшись мордочкой в направлении, в котором скрылся вампир. Он снова зарычал.
Томас настороженно застыл.
— Эй, Гарри, знаете что?
— Что?
— Мне кажется, нам лучше зайти в дом.
Я поднял щенка с пола и прощупал темноту своими чувствами, но не заметил ничего.
— Незаметность — лучшая гарантия от уничтожения, — заметил я. — Пошли.
Глава четвертая
Мы с Томасом вошли в здание. Охранник, которому полагалось бы сидеть в будке на стоянке, пил кофе со своим коллегой, дежурившим на входе. На лифте мы поднялись на верхний этаж. В холл открывалось только две двери, и Томас постучал в ближнюю; пока мы ждали, из-за двери громыхала музыка. От чистого, без единого пятнышка ковра пахло чем-то вроде львинозевов. Томасу пришлось постучать еще раз, прежде чем нам открыли.
Дверь отворила, выплеснув на нас волну громкой музыки, красивая женщина лет сорока — сорока пяти. Пять футов, шесть дюймов роста, темно-каштановые волосы подколоты двумя палочками для еды. В одной руке она держала стопку использованных бумажных тарелок, в другой — пару пустых пластиковых стаканчиков; ярко-зеленое вязаное платье выгодно подчеркивало ее формы, которым позавидовала бы девица с плаката времен Второй Мировой.
Лицо ее немедленно осветилось улыбкой.
— Томас, как я рада. Жюстина сказала, что ты заглянешь.
Томас уже улыбался самой неотразимой из всех своих белозубых улыбок. Он шагнул вперед и расцеловал женщину в обе щеки.
— Мэдж, — произнес он. — Хороша! Ты-то что здесь делаешь?
— Это моя квартира, — ответила она немного суше.
Томас расхохотался.
— Да ну! Ты шутишь!
— Старый дурак раскрутил меня на инвестиции в его предприятие. Должна же я быть уверена в том, что он не пустит эти деньги на ветер. Вот я и приглядываю за ним.
— Ясно, — улыбнулся Томас.
— А ты? Неужели он уговорил-таки тебя сниматься?
Томас прижал руку к груди.
— Застенчивого школьника вроде меня? Да меня от одной только мысли об этом в краску бросает.
Мэдж рассмеялась — не без ехидства, как мне показалось. Рука ее как бы невзначай коснулась Томасова бицепса. То ли ей доставляло удовольствие разговаривать с Томасом, то ли в прихожей было холоднее, чем мне казалось.
— А кого ты привел?
— Мэдж Шелли, это Гарри Дрезден. Я привел его для делового разговора с Артуро. Гарри мой старый друг.