Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Демон уже поднимался.
— Тормозите! — рявкнул я.
Томас ударил по тормозам, и я снова едва не превратился в размазанную по обочине пиццу. Я цеплялся что было сил, но восстановить равновесие сумел только тогда, когда демон уже встал на ноги.
Зарычав от досады, я приготовил новый заряд и как мог точнее прицелился.
— Что вы делаете? — возмутился Томас. — Вы же его остановили; бежать надо!
— Нет, — огрызнулся я. — Если мы оставим его так, он будет набрасываться на всех, кто ему подвернется.
— Но не на нас же!
Я пропустил его реплику мимо ушей и накачал в жезл столько энергии, что от него начали подниматься струйки дыма.
А потом влепил заряд Конгу прямо между глаз.
Огонь ударил его с силой чугунной чушки, которой ломают дома. Голова демона разом превратилась в розовое облачко с разлетающимися от него алыми искрами. Признаюсь, красивое вышло зрелище — любо-дорого смотреть.
На самом-то деле у демонов, являющихся в мир смертных, настоящего тела нет. Они создают его видимость — как одежду. Пока сознание демона проживает в созданном им теле, оно ничем не отличается от настоящего, материального. Однако, оставшись без головы, даже Конг не может поддерживать тело необходимой энергией. Несколько секунд тело еще дергалось на земле, а потом застыло, на глазах превращаясь в растекающуюся груду слизи — эктоплазмы, материи из Небывальщины.
От накатившего облегчения у меня закружилась голова, и я мешком плюхнулся обратно на сидение Жучка.
— Прошу прощения за настырность, — выдохнул Томас, тактично выждав с полминуты. — Что. Черт. Подери. ЭТО. Было. Такое.
Я сидел, глядя перед собой в ветровое стекло и пытаясь перевести дух. Потом перегнулся через спинку проверить, в порядке ли щенки и ящик. Они были в порядке, и я снова сел прямо, зажмурился и вздохнул.
— Шень, — произнес я, наконец. — Китайские духи. Демоны. Способны менять форму.
— Господи, Дрезден! Да вы меня едва не угробили!
— Не говорите ерунду. С вами все в порядке.
Томас нахмурился.
— Могли бы хоть предупредить!
— Я и предупредил, — огрызнулся я. — Я сказал вам у Мака, что подброшу вас до дому, только надо заехать по дороге по одному делу.
Томас нахмурился еще сильнее.
— По делу означает заправить бак бензином, там, или забежать в маркет за пакетом молока, или еще чего такого. Это не означает спасаться бегством от летающей розовой гориллы-пиромана, которая швыряется в тебя зажигательным дерьмом.
— В следующий раз захватите с собой пушку.
Он испепелил меня взглядом.
— Куда мы теперь?
— В аэропорт.
— Зачем?
Я махнул рукой в направлении заднего сидения.
— Вернуть моему клиенту похищенную собственность. Он хочет как можно скорее вернуться с ней в Тибет.
— Вы ничего не забыли еще мне сказать? Какие-нибудь там вомбаты-ниндзя или еще чего?
— Я хотел, чтобы вы увидели, на что это похоже.
— О чем это вы?
— Ну же, Томас. Вы ведь ни за что не пришли бы к Маку просто посидеть, поболтать. Вы богаты, у вас связи, вы, в конце концов, вампир, мать вашу. Уж как-нибудь вы добрались бы домой и без моей помощи. Взяли бы такси, или лимузин бы вызвали, или какую-нибудь девицу охмурили бы: вам это раз плюнуть.
Хмурое выражение лица у Томаса разом исчезло, сменившись лишенной выражения маской.
— Да? И правда, кой черт я здесь делаю?
Я пожал плечами.
— Ну, вряд ли вы здесь затем, чтобы высечь меня. Я так думаю, вы хотели поговорить.
— Какова сила мысли! Шерлок Холмс отдыхает!
— Так вы издеваться будете или говорить все-таки?
— Угу, — кивнул Томас. — Мне нужна помощь.
Я фыркнул.
— Помощь? Блин, вы что, забыли, что формально мы в состоянии войны, а? Чародеи против вампиров, счет ничейный. Колокол.
— Ну, если вам нравится, можете сделать вид, будто я выбрал особо изощренную тактику проникновения во вражеский стан, — ухмыльнулся Томас.
— Так-то уже лучше, — согласился я. — А то, понимаете, обидно: я, можно сказать, развязал войну, а вы не желаете помогать мне по части поддержания враждебности.
Он расплылся в улыбке.
— Готов поспорить, вы все гадаете, на чьей я стороне.
— Вот уж нет, — фыркнул я. — Вы на своей собственной.
Улыбка сделалась еще шире. Улыбка у Томаса из разряда тех, ослепительно-белозубых, от которых трусики у девиц испаряются сами собой.
— Несомненно. Но я ведь оказал вам кое-какие услуги за последнюю пару лет, не так ли?
Я нахмурился. Правда ведь, он помог мне несколько раз, хотя я и не знал, почему.
— Угу. И что?
— Что? Теперь моя очередь. Я помогал вам. Теперь я жду платы.
— Ага. И чего вы от меня хотите?
— Мне хотелось бы, чтобы вы занялись делом одного моего знакомого. Ему нужна ваша помощь.
— Ну… со временем у меня сейчас хреновато, — замялся я. — Надо же и на жизнь зарабатывать.
Томас стряхнул с тыльной стороны ладони в окно кусок обезьяньего напалма.
— Вы называете это жизнью?
— Вообще-то работа обычно составляет заметную часть жизни. Может, вам доводилось слышать о такой штуке… называется работа? Тогда смотрите: вот что бывает, когда вам то и дело приходится биться лбом о разные стены до тех пор, пока вам не заплатят… и то меньше, чем полагалось бы. Вроде как в этих японских телевизионных играх, только славы никакой.
— Плебей. Я же не прошу вас поработать за так. Он оплатит все как положено.
— Ха! — просветлел я. — И с чем ему нужно помочь?
Томас нахмурился.
— Ему кажется, кто-то пытается его убить. И мне кажется, он прав.
— Почему?
— В его окружении уже случилось две подозрительных смерти.
— А именно?
— Два дня назад он послал водителя, девушку по имени Стейси Уиллис, положить в машину сумку с клюшками для гольфа: хотел пройти несколько лунок до ленча. Уиллис открыла багажник, и ее искусал до смерти рой пчел, каким-то образом поселившийся в лимузине за то время, что ей потребовалось, чтобы пройти от машины до дома и обратно.