Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Короче, напомнил я себе, все идет к тому, чтобы я согласился помочь ему и взялся за работу так, словно Томас обычный клиент. Возможно, это не самый умный поступок из всех, что я делал. И он вполне мог привести к смертельно опасным последствиям.
Он снова замолчал. Я остывал после беготни, махалова, воплей и всего такого, и в машине становилось до неуютного холодно. Я поднял стекло, отгородив салон от свежего осеннего воздуха.
— Ну, произнес он наконец. — Так вы мне поможете?
Я вздохнул.
— Мне и в одной машине-то с вами не полагалось бы находиться. У меня и без этого хватает проблем с Белым Советом.
— Да ну, чтобы ваши да вас не любили! Поплачьтесь мне в жилетку!
— Смейтесь, смейтесь, — буркнул я. — Как его зовут?
— Артуро Геноса. Он кинопродюсер. Основал новую компанию.
— Он-то сам подозревает чего-нибудь такое?
— Типа, да. Он вообще-то нормальный, но здорово суеверен.
— Почему вам хотелось бы, чтобы он обратился ко мне?
— Ему нужна ваша помощь, Гарри. Если ему не помочь, не уверен, что он доживет до следующей недели.
Я нахмурился.
— Энтропийные проклятия — дело опасное — даже когда они действуют узконаправленно. А тем более, когда лупят наудачу, как эти. Пытаясь отразить их, я буду рисковать своей задницей.
— Я для вас тоже рисковал.
С минуту я обдумывал все это.
— Ладно, — сказал я, наконец. — Ваша взяла.
— Я, кстати, с вас за это денег не просил.
— Ладно, повторил я. — Я поговорю с ним. Но никаких гарантий. Но если я возьмусь за дело, вам придется приплатить мне за это — поверх того, на что раскошелится этот ваш Артуро.
— Вот, значит, как вы возвращаете долги.
Я пожал плечами.
— Не хотите — брысь из моей машины.
Он кивнул.
— Идет. Получите вдвойне.
— Нет, — сказал я. — Я не про деньги.
Он заломил бровь и уставился на меня поверх своих пижонских очков.
— Я хочу знать, — продолжал я. — Я хочу знать, зачем вы мне помогали. И если я возьмусь за дело, вы должны быть передо мной чисты как слеза.
— Вы же мне все равно не поверите.
— Я назвал условия. Хотите — принимайте, хотите — нет.
Томас нахмурился, и несколько минут мы ехали молча.
— О'кей, — сказал он. — Заметано.
— Отлично, — кивнул я. — По рукам?
Пальцы его показались мне ужасно холодными.
Глава вторая
Мы приехали в О'Хара. Я встретился с Братом Вангом в часовне международного терминала. Это был невысокий жилистый азиат в просторной рясе цвета заходящего солнца. Лысая голова его блестела как бильярдный шар, мешая точно определить возраст; впрочем к уголкам глаз и рта его сбегались морщинки, как это бывает у людей, которые часто улыбаются.
— Мисс сэр Дрезден, — просиял он, когда я вошел, держа в руках ящик спящих щенков. — Наш маленькие собачка возвращать вы нам!
По части английского Брат Ванг уступал даже мне с моей латынью, а это кое-что да значит, однако мимика не оставляла сомнений в его настроении. Я улыбнулся ему в ответ и с легким поклоном вручил ему ящик.
— Мне было приятно.
Ванг принял ящик, очень осторожно поставил его на стол и еще осторожнее порылся в его содержимом. Я терпеливо ждал, оглядываясь по сторонам. Маленькая часовня на деле представляла собой обыкновенное пустое помещение, пространство для медитации — чтобы любой верующий, во что бы он там ни верил, мог найти себе место почтить эту свою веру. Аэропорт перекрасил стены и постелил на пол синий ковер вместо бежевого. У дальней стены соорудили новый подиум, окруженный полудюжиной рядов для сидения.
Должно быть, такое количество крови не могло не оставить следов, сколько ее ни отмывай.
Я осторожно ступил на то место, где старик отдал свою жизнь, чтобы спасти мою. Я испытывал грусть, но без горечи. Доведись нам пройти это заново, и он, и я сделали бы тот же выбор. Жаль только, мы были с ним знакомы совсем недолго. Не каждый способен научить тебя чему-то, касающемуся веры, не сказав об этом ни слова.
Бран Ванг нахмурился, увидев запорошившую щенков от головы до хвостиков белую пыль, потрогал ее пальцем и осторожно понюхал.
— Упс, — сказал я.
— А, — закивал Брат Ванг. — Упс. О'кей, упс, — он снова заглянул в ящик и нахмурился.
— Что-то не так?
— Есть это все один маленькие собачка здесь лежать?
Я пожал плечами.
— Здесь все, что находились в здании. Не знаю, забирали ли они кого-нибудь до моего прихода.
— О'кей, — повторил Брат Ванг. — Меньше лучше есть чем ничего, — он выпрямился и протянул мне руку. — Спасибо есть вам большой от мой братья.
Я обменялся с ним рукопожатием.
— Всегда пожалуйста.
— Я спешить рейс домой самолет, — Ванг порылся в складках рясы и достал конверт. Он передал его мне, еще раз поклонился, взял ящик со щенками подмышку и вышел.
Я пересчитал монашеские деньги — возможно, это говорит кое-что о моем цинизме. Я выставил им очень даже неплохой счет — в конце концов, мне пришлось сначала определить личность чернокнижника, похитившего щенков, потом выследить его и черт-те сколько слоняться вокруг, чтобы узнать, во сколько он обычно выходит из здания перекусить. У меня ушла целая неделя — по шестнадцать часов в день — на то, чтобы вычислить старательно замаскированную комнату, где держали щенков. Меня попросили также вернуть щенков, поэтому мне пришлось сначала опознать стороживших их демонов, а потом вывести формулу заклятия, которое нейтрализовало бы их без побочных последствий — ну, например, не спалив при этом к чертовой матери всю школу. Упс…
Короче, все это, вместе взятое, принесло мне пару славных, пухлых таких пачек Бенов Франклинов. Я посчитал всю уйму часов, ушедших на выслеживание и добавил процент за разработку сложного заклятия. Ну, конечно, знай я заранее про зажигательные какашки, содрал бы с них еще. В конце концов, за риск тоже надо платить.
Я вернулся к машине. Томас сидел на покатой крышке Жучкова багажника. Он не позаботился отогнать его на стоянку, оставив Жучка торчать прямо посередине зоны погрузки-разгрузки подъезжающих машин. Дежурный коп явно подошел с целью проучить нарушителя, но так вышло, что дежурный коп оказался довольно-таки привлекательной женщиной, ну а Томас — он и есть Томас. Когда я подошел, ее форменная фуражка красовалась на его голове, сдвинутая под залихватским углом, а девица-коп громко смеялась над какой-то его шуткой.