Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Глаза Мёрфи вдруг расширились.
— Но треугольник? Уж это должно сломать ритуал?
Я внимательно посмотрел в сторону Мэдж и повысил голос — так, чтобы она наверняка услышала.
— Еще бы. И убить ее. Но мы пока не будем взламывать треугольник.
— Почему? — спросила Мёрфи.
— Потому, что мы предложим Мэдж шанс пережить этот вечер. Дадим ей убить Рейта вместо Томаса и послать проклятие вхолостую. До тех пор, пока кто-то умирает согласно расписания, тому, кто стоит за этим ритуалом, плевать, кто это будет, — я отошел от стены и остановился у самого круга. — В противном случае все, что мне достаточно сделать — это пнуть ногой одну из этих милых свечек или стереть линию треугольника, а потом отойти и смотреть, как она умирает. Но мне кажется, Мэдж хочет жить. Она уйдет отсюда, Томас останется жив, а Рейт больше не будет представлять собой ни для кого угрозы.
— Но она сбежит, — нахмурилась Мёрфи.
— Пусть бежит. От Стражей сбежать можно, но спрятаться нельзя. У Белого Совета найдется что сказать ей насчет убийств людей с помощью магии. Острого найдется. И режущего.
— Должно быть, дразнить заклинателей — чертовски увлекательное занятие, если посмотреть на то, как вы с Рейтом этим занимаетесь, — заметила Мёрфи. — Только тебе не кажется, он может заметить, что тебя больше не держат на мушке?
Я опустил взгляд на труп Барби и поморщился.
— Угу. Труп здесь, пожалуй, не совсем кстати.
Мы переглянулись и, не сговариваясь, наклонились и подхватили труп под руки. Мы отволокли то, что осталось от последней Барби-Телохранителя, к краю зияющей пропасти и столкнули ее вниз. Потом я потянулся к своей трости-шпаге, все еще болтавшейся у меня на поясе, и отстегнул клинок.
— Даже не верится, что Рейт позволил тебе оставить это, — вздохнула Мёрфи.
— Охрана, похоже, побаивалась проявлять излишнюю инициативу, а сам он насчет трости ничего не сказал. Наверное, просто не заметил. Он был занят разглагольствованием и глумлением, а я был в цепях и все такое.
— Прямо классический кинозлодей, — сказала Мёрфи.
— Нет. Голливуд не позволил бы таких откровенных клише, — покачал головой я. — И я сомневаюсь, чтобы у него голова очень ясно сейчас работала. Ему слишком не терпится избавиться от смертного проклятия моей матери.
— Он очень крут? — поинтересовалась Мёрфи.
— Очень. Эбинизер сказал, магия неспособна повредить ему.
— Что, если я попробую пристрелить его?
— Хуже не будет, — кивнул я. — Если повезет, ты, может, и решишь наши проблемы. Но только попадание в критическую точку может опрокинуть его — и то еще вопрос, достаточно этого или нет. Вампиры Белой Коллегии не заживляют пулевых ран с той же легкостью, как Красные, и не могут игнорировать их, как Черные, но оправляются от них все равно быстро.
— Каким образом?
— Используя запасы краденых жизненных сил. Они много чего могут с ними делать: оправляться от ран, силой воздействовать на восприятие хорошеньких полицейских, ну и так далее. По степени крутизны им далеко, конечно, до вампиров Черной Коллегии, но и они могут при необходимости набрать обороты. В общем, безопаснее считать, что у лорда Рейта здоровенный бак резервной энергии.
— Значит, нам нужно оставить его без горючего, если мы хотим справиться с ним всерьез и надолго.
— Ага.
— Но мы это можем сделать?
— Не уверен, — признался я. — Но мы можем заставить его раскочегариться по полной.
— То есть, нам нужно побить его, но не до конца. В этом твой план?
— Угу.
— Не самый удачный план, Гарри, — заметила Мёрфи.
— План просто охренительный, — заявил я.
— Вообще-то, для такого плана больше подошла бы характеристика «сумасшедший».
— Сумасшедший как черт-те что, — согласился я и положил руки ей на плечи. — Некогда препираться, Мёрф. Ты мне веришь?
Она беспомощно всплеснула руками (картинность жеста несколько пострадала от того, что в одной руке ее был зажат пистолет, а в другой — нож), и побрела к подушкам, на которые ее швырял Рейт.
— Сдохнем мы здесь, вот что.
Я только ухмыльнулся и вернулся к кольцу, к которому приковала меня Барби. Я встал там в прежней позе, держа цепи за спиной, словно они до сих пор удерживали меня на месте.
Едва я успел занять позицию, как из ведущего в пещеру туннеля послышался шум одного, другого, третьего прыжка, и в пещеру влетел Рейт, хмурый как туча.
— Что за идиотизм! — рявкнул он, обращаясь к Мэдж. — Этот безмозглый телок из Артуровой студии по неловкости чуть не убил мою дочь. Санитары сейчас увозят их в больницу…
Он осекся.
— Охрана? — рявкнул он. — Мэдж, где она шляется?
Не прекращая петь, Мэдж округлила глаза и скосила их в направлении Мёрфи.
Рейт резко повернулся к Мёрфи.
Мэдж стоило бы предупредить Рейта на мой счет. Если уж он без труда отмахнулся от смертоносной магии старого Эбинизера, значит, защита у него круче крутой. Мне не стоило и пытаться пробить ее с помощью магии.
Вместо этого я замахнулся наручниками и, вложив в это движение всю свою силу до последней крупицы, засветил тяжелой стальной баранкой Рейту аккурат в правое ухо. Сталь врезалась в его плоть и швырнула на пол. Он зарычал от боли и неожиданности и повернулся ко мне. Глаза его сияли серебряным блеском; оторванное ухо почти приросло обратно.
Я отшвырнул цепи, выхватил из трости шпагу и нанес удар, целясь Рейту в левый глаз. Молниеносным движением руки он отбил острое как скальпель лезвие в сторону. Мне удалось здорово порезать ему руку, но это не помешало ему сделать мне подсечку. Я еще не успел грянуться оземь, а он уже вскочил и с перекошенным от гнева лицом схватил с пола окровавленные цепи. Я распластался ничком и прикрыл шею руками.
Мёрфи выстрелила Рейту в спину. Первая пуля, пробив навылет грудную клетку и, судя по всему, легкое, вышла с левой стороны — примерно там, где у смертных находится сердце. Вторая вылетела между ребрами с противоположной стороны.
Оба выстрела разделяло меньше секунды, но Рейт успел развернуться, стремительным движением отпрянув в сторону, так что следующие две пули, похоже, прошли мимо. Странно было смотреть на то, как он двигался, и это здорово действовало на нервы. Он почти проплыл через помещение — казалось он не спешит, но на деле все происходило с головокружительной скоростью. Он пересек пещеру и исчез за шелковой китайской ширмой.