Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
А потом боек звонко щелкнул по пустому капсюлю.
Еще минуту в пещере было темно.
А потом тело Рейта начало светиться. Рубаха висела на нем лохмотьями, и он раздраженным движением сорвал ее и отшвырнул в сторону. Свечение его кожи все разгоралось, и я увидел, как пульсирует его плоть у зловещей дырки чуть левее его пупка. Он исцелялся.
Минуту я устало смотрел на него, потом нагнулся и подобрал с пола шпагу.
Он рассмеялся.
— Дрезден. Подожди минутку. Я разделаюсь с тобой, как сделал это с Томасом.
— Он был одной крови со мной, — негромко произнес я. — Он был моей единственной родней.
— Родня, — хмыкнул Рейт. — Ничего, кроме случайного отпрыска. Случайного совпадения похоти и возможности. Семья не значит ровным счетом ничего. Всего лишь стремление крови продлить свое существование. Произвольное сочетание генов. Абсолютно лишенное смысла понятие.
— Ваши дети считают иначе, — возразил я. — Они считают, что семья важна.
Он расхохотался.
— Еще бы им не думать так. Я сам научил их этому. Это простой и убедительный способ управлять ими.
— И ничего больше?
Рейт поднялся на ноги, равнодушно покосившись в мою сторону.
— Ничего больше. Убери свою шпагу, Дрезден. Зачем тебе лишние муки?
— Переживу как-нибудь. Не думаю, чтобы у вас осталось много сил в запасе, — буркнул я. — Я задал вам трепку, достаточную, чтобы угробить трех или четырех взрослых людей. Рано или поздно вы сломаетесь.
— У меня хватит сил, чтобы разделаться с тобой, — с улыбкой заявил он. — А потом все будет по-другому.
— Должно быть, это нелегко, — заметил я. — Та жизнь, что вы вели все эти годы. Старательно сберегая резервы. Постоянно боясь запачкать руки, чтобы не показать, что вы не способны делать то, что положено вашему племени. Не кормясь.
— Да, неприятно, — согласился Рейт, помолчав. Он сделал шаг в мою сторону, проверяя мою реакцию. — Возможно, это научило меня осторожности, терпению. Однако я никому не говорил о том, что проклятие Маргарет сделало со мной, Дрезден. Откуда ты это узнал?
Я продолжал целиться острием шпаги ему в грудь.
— Моя мать сказала мне об этом.
— Твоя мать мертва, мальчик.
— Вы тоже имунны к магии. Вы и сами могли бы догадаться, что она не испытывала особого почтения к правилам.
Лицо его потемнело, превратившись в уродливую, злобную маску.
— Она мертва.
Я ухмыльнулся ему, чуть поводя острием шпаги.
Свечение его кожи начало меркнуть, и очень скоро в пещере снова воцарился зловещий мрак.
— Приятно было побеседовать с тобой, чародей, однако же я исцелился, — фыркнул Рейт. — Я сделаю так, что ты будешь молить меня о смерти. А первой трапезой после десятилетий вынужденного поста станет наша маленькая девочка из полиции.
И тут в пещере снова вспыхнул свет, вернув ей несколько мелодраматический, но вполне соответствующий происходящему облик.
Из-за ширмы выступила в своей развевающейся юбке Лара со шпагой на бедре.
— Пожалуй, и я не против посмотреть на это, папочка, — мурлыкнула она.
Он застыл, глядя на нее. Лицо его окаменело.
— Лара? Что ты здесь делаешь?
— Терзаюсь горьким разочарованием, — отозвалась она. — Ты меня не любишь, милый папочка. Меня, твою маленькую Лару, самую преданную из твоих дочерей.
Он хрипло засмеялся.
— Можно подумать, ты этого не знала. Сто лет уже как знала.
Прекрасное лицо ее нахмурилось.
— Умом понимала, отец. Но сердцем надеялась на иное.
— Сердце, — презрительно хмыкнул он. — Что это такое? Разделайся, наконец, с этим чародеем. Убей его.
— Конечно, папочка. Сейчас же. Один вопрос только: что случилось с Томасом?
— Заклятие, — буркнул он. — Мэдж выпустила его из-под контроля, когда выпустила его на Дрездена. Твой брат погиб, пытаясь спасти его. Так покори его, милая. И убей.
Лора улыбнулась, и я в жизни не видел еще улыбки холоднее этой — а ведь я немало повидал на своем веку. Она невесело усмехнулась.
— Ты специально разыграл это мне на потеху, чародей?
— Грубовато немного вышло, — признался я. — Но мне кажется, в целом удалось.
— Как ты понял, что я подсматривала? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Кто-то же должен был рассказать Рейту этот вздор насчет несчастного случая с ружьем, — ответил я. — Вы единственная могли сделать это. И поскольку эта конфронтация жизненно важна для вашего будущего, как бы все здесь ни обернулось, вы были бы полной дурой, если бы не следили за ней.
— Умно, — кивнула она. — И мой отец не только лишился всех своих резервов, но и пополнить их не в состоянии, — она опустила веки, и глаза ее блеснули из-под ресниц ослепительно-ярким серебряным льдом. — Собственно, он совершенно беспомощен.
— И вам теперь это известно, — добавил я.
Я посмотрел на Рейта и улыбнулся.
Выражение его лица являло собой что-то среднее между яростью и ужасом. Он отступил от Лары на шаг, переводя взгляд с нее на меня и обратно.
Лара нежно погладила пальцами рукоять висевшей у нее на бедре шпаги.
— Что ж, Дрезден, ты удачно сделал меня орудием в своих руках. Заставив при этом поверить, будто я имею над тобой преимущество. Ты разыграл со мной мою же партию, и сделал это весьма ловко. А я-то считала, что ты способен только на прямолинейные действия. Право же, я откровенно недооценила тебя.
— Не огорчайтесь, — посоветовал я ей. — Я хочу сказать, я произвожу впечатление простака.
Лара улыбнулась.
— У меня есть еще один вопрос. Откуда ты знал, что проклятие лишило его способности кормиться?