АркАДьев: Графами не рождаются
Шрифт:
Судьи рассредоточились на местности, сигнализируя флажками, куда следует разместить границы лабиринта, и со стороны напоминали работников военной базы, показывающих место приземления вертолета.
Конструкция медленно опустилась на землю. Её стены, это этого прозрачные и зыбкие, словно марево, стали напитываться силой и крепнуть.
— Метра три будет, не меньше, — заметил Сопля.
— Пять! — поправил его стоящий рядом рыжий паренек.
Я согласился со второй оценкой. Действительно, метров пять в высоту, толстые, выложенные из ровных блоков. Да, это иллюзия, но сейчас она приняла форму, не отличимую от настоящей. И если с разбегу удариться об эти стены головой, башка треснет, как перезрелый арбуз. Вон, даже судьи проверяют, у всех ли застегнуты предохранительные браслеты.
А вот и проявился главный вход. Вебер уважал готику, это чувствовалось во всем. Колючие иглы шпилей, стоящих по бокам стрельчатой огромной арки входа, ребристые своды и множество каменных горгулий и химер, расположенных над верхней балкой, создавали неописуемое ощущение. Правда, у всех разное. Ученики хмурили лбы и морщили носы: им явно такая архитектура давила на психику. Я же получал истинное удовольствие. Холодная красота траура меня успокаивала.
— Старт через минуту! — закричал судья.
— Макс, давай держаться вместе! — прошептал Сопля. — Я помогу тебе, я многое знаю. А ты мне не дашь пропасть.
Я хотел ответить ему что покрепче, но прозвучал выстрел.
— Старт! — крикнул судья, и раздался низкий протяжный горн, извещающий о начале испытания.
Ученики направились в арку стройными шеренгами. Казалось, что каменный вход — это рот неведомого огромного монстра, в который отправляются добровольцами школьники. Сопля дрожал от страха. Я же шёл даже с некоторыми трепетом и радостью. Обстановка чем-то напоминала мою родную гавань, где множество лет проводил я время, пока Талис Огнетворец, это предатель-демон…
Я вновь тряхнул головой. В последнее время я что-то слишком часто начал вспоминать свой дом и события последних моих дней в родном мире. Становлюсь сентиментальным? Нет, сгораю от жажды мести!
Тьма лабиринта поглотила меня полностью, без остатка. Пришлось некоторое время привыкать к мраку. Идущие впереди шеренги зажгли магические факелы. Сопля тоже сконструировал кривое светило.
— Куда теперь? — спросил я своего спутника, особо не веря в его помощь.
— Прямо и направо, — уверенно ответил тот.
— Почему ты так решил?
Я пригляделся вперед. Основной поток шёл прямо, но потом, едва появились разветвления лабиринта, начал рассекаться на три части — одна группа продолжила идти вперед, вторая и третья повернули направо и налево соответственно.
— Почему направо? — повторил я свой вопрос.
— Потому что… просто знаю, — ответил Сопля, пряча взгляд.
— Толя, не пытайся меня обмануть! — с нажимом произнес я. — Отвечай.
— Макс, просто поверь. Не нужно лишних вопросов.
Я даже остановился. Такая уверенность в том, куда именно идти, меня смутило. Что-то тут нечисто. А с учетом того, что Сопля тоже не простой парень с весьма специфичным бэкграундом… В общем, подозрения только выросли. Не стоило забывать, что мой приятель являлся сыном именно того, кто пытался меня уничтожить. Что, если он собирается завести Макса Аркадьева прямиком в ловушку?
— Толя, если ты сейчас же не ответишь, откуда такая уверенность, то…
— Мне отец сказал! — выпалил Сопля, зажмурившись.
— Что?! — удивленно воскликнул я.
— Только никому не говори! — прошипел парень. — Я прошу тебя! Это нельзя говорить! Отец взял у Вебера схему лабиринта — под предлогом проверить, — и показал мне. Он хочет, чтобы я сдал экзамен. Отец понимает, что я не такой сильный, как ему хотелось бы, и не такой ловкий… Вот и помогает иногда.
— Это поэтому тебе достаются не такие ловкие соперники? — вдруг сообразил я.
— Ну да, — виновато ответил Сопля. — Без его помощи я бы давно был отчислен.
Я задумался. Такой поворот событий мог быть как настоящей удачей, так и ловушкой. С одной стороны, слова Сопли были похожи на правду и подтверждались прошлыми моментами, когда парню порой несказанно везло — с соперниками, с вопросами на экзаменах, практическими заданиями. Но, с другой…
Что, если это ловушка? Ведь инквизитор мог дать своему сыну неверный маршрут, который приведет нас прямиком в лапы врага. Своего сына инквизитор, конечно, не тронет, но вот со мной с радостью расправится.
Выбор был непростой. Чертовски непростой.
— Ну что? Пошли? — нетерпеливо спросил Сопля, уже заскучав стоять на одном месте. — Если не веришь, то пошли, куда угодно, мне тут жутко. Вон, последняя шеренга уже скрылась за поворотом.
— Хорошо, — произнес я. — Пошли. По твоему пути.
Посмотрим, как повернётся дело.
Мы двинули вперед. Шаги наши гулко разносились вперед, мраморные полы способствовали этому.
— И в чем суть этого лабиринта? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Иногда тут будут всяческие ловушки или неприятности.
— Неприятности?
— Я не знаю, что подготовил Вебер, — пожал плечами парень.
— А папаша твой не помог тебе? — с усмешкой спросил я.
— Он только схему лабиринта раздобыл, и то Вебер долго сопротивлялся этому. И вообще, не всегда получается мне помочь. Иногда…
Сопля договорить не успел: что-то чёрное, крылатое пролетело над нашими головами, зашипело и сбило с ног Соплю. Удар выдался мощным, парень даже не успел закричать, только резко выдохнул и растелился на полу.