Арканзасские трапперы
Шрифт:
— Конечно, — спокойно отвечал Весельчак. — Их слишком много. Но все-таки, если хочешь, мы можем попробовать. Кто знает? Может быть, нам и удастся.
— Нет, спасибо, — сказал, улыбаясь, Чистое Сердце. — Я знаю, что из этого не выйдет никакого толку.
— Ну как хочешь.
— Нам остается только одно: мы должны прибегнуть к хитрости.
— Так будем хитрить. Я к твоим услугам.
— Ведь, кажется, наши западни стоят недалеко отсюда?
— Черт возьми! — воскликнул Весельчак. — Конечно, так, — в поселении бобров.
— Верно, верно. У меня голова идет кругом в эти последние дни, и я забываю обо всем. Мать моя в плену! Эта мысль сводит меня с ума. Я должен во что бы то ни стало освободить ее!
— Совершенно согласен с тобой и буду помогать тебе всем, чем могу.
— Так слушай же: завтра, рано утром, отправляйся к Черному Лосю и попроси его от моего имени собрать как можно больше белых охотников и трапперов.
— Хорошо.
— В это время я поеду в лагерь команчей и предложу выкуп за мать. Если же они откажут мне, мы попытаемся освободить ее силой. Посмотрим, что выйдет из этого. Может быть, двадцать лучших стрелков прерий и справятся с пятьюстами этих разбойников и грабителей!
— А если они возьмут тебя в плен?
— В таком случае, я пришлю ищейку в пещеру около реки. Если она вернется одна, ты поймешь, что это значит, и примешься за дело.
Весельчак покачал головой.
— Нет, я не согласен, — сказал он.
— Как, не согласен?! — воскликнул Чистое Сердце.
— Конечно, так. Правда, сравнительно с тобой, таким умным и смелым, я ничего не стою. Но у меня есть одно несомненное достоинство: я всей душой предан тебе.
— Нисколько не сомневаюсь в этом, мой друг. Я знаю, что ты любишь меня, как брат.
— И ты хочешь, чтобы я покинул тебя, чтобы я позволил тебе броситься в волчью пасть? Впрочем, такое сравнение унизительно для волков: индейцы гораздо кровожаднее и безжалостнее их! Повторяю тебе, что я не согласен. Я никогда не прощу себе, если с тобой случится несчастье.
— Сделай милость, объяснись, Весельчак! — нетерпеливо сказал Чистое Сердце. — Клянусь честью, тебя невозможно понять!
— Изволь, — отвечал канадец. — Я не обладаю ни особенным умом, ни красноречием, но у меня есть здравый смысл и верный взгляд, когда дело касается тех, кого я люблю. А с тех пор как умер мой отец, у меня нет никого на свете ближе и дороже тебя.
— Говори, мой друг, — сказал Чистое Сердце, — и прости мне мою раздражительность.
— Ты знаешь, — начал Весельчак, — что во всех прериях у нас нет врагов беспощаднее и опаснее команчей. По какой-то роковой случайности мы до сих пор бились исключительно только с ними. А так как им ни разу не удалось одержать над нами верх, то они ненавидят нас и эта ненависть еще усилилась в последнее время. Ты ранил вождя команчей в руку, вместо того, чтобы убить его, и он никогда не простит тебе твоего великодушия. На его месте, я чувствовал бы то же самое и потому нисколько
— К делу! К делу! — прервал его Чистое Сердце.
— А дело состоит в том, что Орлиная Голова готов на все, лишь бы получить твой скальп. Значит, если ты решишься пойти к нему в лагерь, он воспользуется удобным случаем и сведет с тобою счеты.
— Ты забываешь, что моя мать у него в руках? Не могу же я не сделать попытки к ее освобождению.
— Но ведь он не знает, что ты сын его пленницы, — возразил Весельчак. — Индейцы вообще очень хорошо обращаются с белыми женщинами. Ты сам знаешь это.
— Да, это правда, — отвечал Чистое Сердце.
— И так как никто не пойдет докладывать Орлиной Голове, что ты приходишься сыном его пленнице, то тебе нечего особенно беспокоиться за нее. Она в такой же безопасности в лагере краснокожих, как если бы была на площади в Квебеке. Значит, тебе совсем незачем рисковать жизнью. Соберем людей, будем следить за команчами и при первом удобном случае нападем на них и освободим твою мать. По-моему, это очень благоразумный план. Как тебе кажется?
— Мне кажется, мой друг, — сказал Чистое Сердце, крепко пожимая ему руку,
— что нет на свете человека лучше тебя, что твой совет превосходен и я последую ему.
— Браво! — воскликнул Весельчак. — Вот это дело!
— А теперь, — сказал, вставая, Чистое Сердце.
— А теперь?..
— Мы сядем на лошадей, осторожно объедем индейский лагерь, скроем получше наши следы и отправимся к Черному Лосю. Он, конечно, употребит все силы, чтобы помочь нам.
— Отлично! — ответил Весельчак и вскочил на лошадь.
Охотники объехали вокруг лагеря команчей, до которого, судя по дыму, поднимавшемуся от костров, было не больше двух миль, и направились к жилищу Черного Лося.
Чистое Сердце немного успокоился. Весельчак прав: его матери не грозит ровно никакой опасности. Индейцы всегда обращаются хорошо со своими пленницами. Друзья ехали уже час, весело болтая и смеясь, как вдруг ищейки с громким радостным лаем бросились вперед.
— Что это с ними? — сказал Чистое Сердце. — Они как будто почуяли друга.
— Что же мудреного? Должно быть, Черный Лось идет в нашу сторону.
— Может быть, — задумчиво проговорил Чистое Сердце.
Охотники продолжали ехать дальше.
Через несколько минут они увидели какого-то всадника, мчавшегося к ним во весь опор. Собаки лаяли и прыгали около его лошади.
— Это не Черный Лось! — воскликнул Весельчак.
— Нет, это Эусебио. Что это значит? Он один. Не случилось ли чего с моей матерью?
— Едем скорее! — крикнул Весельчак и, пришпорив лошадь, понесся вперед.
Встревоженный товарищ последовал за ним.
Три всадника съехались.
— Беда! Беда! — закричал Эусебио.
— Что такое, Эусебио? Говорите, ради Бога! — воскликнул Чистое Сердце.