Аромат волшебства. Книга первая
Шрифт:
Жить своим умом да самому по себе в положении этого мальчишки дело правильное было. Вот только денег на то у Федюньки не имелось. Ни одного медяка. Не под мостами же ночевать? Не в приют же идти батрачить за жидкую похлёбку? А кто малолетку к себе примет? В воровскую гильдию можно было бы податься, но там сперва нужно что-нибудь стоящее принести, а у него ничего такого нету. Чётки вот разве что малахитовые, так ведь на кладбище они теперь лежат. Ждут, когда их барчуки себе заберут.
Посидел-посидел на мостовой Федюнька. И зябко ему, и боязно, что крыса какая-нибудь за ногу цапнет. Много их нынче ночью что-то выбежало из нор да по улицам разбежалось. А потому поднялся мальчик и пошёл к Серому.
Серый
– Чего тебе, Федька? Чего спать не даёшь?
– Дело тут такое. Невмоготу мне моё житьё вообще стало, – искренне сознался Федюнька и рассказал как есть.
– Эге. Дела так дела.
– Теперь понимаешь? Чётки мне эти позарез нужны.
– Понимаю. Но что теперь уж поделаешь? Я думаю, придут пацаны за ними.
– Вот и я думаю, что глупость сморозил. Притащатся, ироды! – едва не всплакнул Федюнька от жалости к самому себе.
Вот как язык его до беды довёл! И чего только побоялся наглого барчука отметелить? Дал бы по роже его сытой и дело с концами. Чай всё-таки не нажаловался бы отчиму. Не сдал. Ведь взаправду не трус.
– У меня краюха хлеба под матрацем припасена. Хочешь отдам? – сжалился Серый.
– Да не надо мне хлеба, мне чётки вернуть надо! – в сердцах воскликнул воришка, хотя живот его с самого утра пуст был.
– Нехорошо то будет. Я тебя понимаю, но нечестно это. Я пари разбил и покрывать тебя не стану.
– За кого ты меня держишь? – сразу насупился Федюнька. – Потому к тебе и пришёл, а не на кладбище отправился.
– А что у тебя на уме?
– Давай мы этих двоих разыграем, а? У вас же на кузне белой буры много. Давай обсыпаем ею себя как мукой и на кладбище сходим? Я чётки свои сразу заберу. И коли придут за ними барчуки, так вспугнём их. От такого они убегут без оглядки! А мы потом подтвердим, что следили и видели их. Верняк дело. Ведь то, что чётки призрак раньше их, разинь, унёс, вина не наша. Им-то с чего не сыскать матери иной подарок?
– А коли не придут? Всю ночь сидеть и ждать их, что ли? Я на то не согласен, вдруг и правда злой дух какой явится, – упёрся Серый и даже крепкие руки на груди скрестил. Но Федюнька на это только рукой махнул беззаботно.
– Не, не явится.
– Да с чего тебе знать?
– Ну, мы ж не мёртвых обижать, а по другой заботе. Да и сидеть всю ночь не станем. Так, часа три-четыре хватит нам, думаю. Коли за это время барчуки не придут… так и то из первых рук узнаем, чего они, хвастуны, стоят!
На том и порешили.
Глава 5
Немногим позже разговора Федюньки и Серого пасынки Людвига выбрались из окна гостиной на улицу и подпёрли жердью ставни. Где находится кладбище «Вознесенское» им было известно, но на дорогу к нему им понадобилось отнюдь не полчаса, а почти в два раза больше.
Первая заминка произошла из-за того, что стоило им перейти на другую сторону дороги, как глаза мальчиков заметили кэб – наёмный экипаж. Он остановился напротив их дома, и из него вышел Грызень. Обычно, если отчим уезжал под вечер по каким-то там надобностям в свою Академию, то он не возвращался до самого утра. А тут взял и приехал. Это был тревожный сигнал, а потому Виталька и Витёк в растерянности остановились, не зная, отказаться им от затеи или же нет.
– Да с чего ему к нам в комнату заходить? – наконец буркнул старший. – Вон, свет в кабинете зажёгся. Может Грызень просто забыл чего? Сейчас возьмёт и обратно по делам своим поедет.
– А зачем он тогда кэб отпустил? – заметил
– Ха, неужто другой не поймает? Дурилка ты. Если за угол на Орешковую повернуть, так до площади всего-ничего. Думаешь, он там никого извозчика не сыщет?
На этом возражения младшего брата иссякли, и оба мальчика поспешили по тёмной улице дальше, покуда Грызень из дома не вышел. Вдруг заметит ещё! Правда, стоило им повернуть на другую улицу, как их стремительный шаг стал в разы тише. Во-первых, страшно стало. По ночному городу ребята никогда не ходили, а тут ещё и в одиночку плутать. Вокруг стояла непривычная тишина. В каждой тени виделось какое-либо чудовище. Во-вторых, мрак менял знакомые очертания домов. Видеть такими их непривычно было. Мальчики даже один раз пропустили нужный поворот и заметили это слишком поздно. Пришлось возвращаться, тратя драгоценные минуты. Ну а в-третьих, они наткнулись на патруль жандармов. И не сказать, чтобы в городе был введён комендантский час, чтобы так пугаться, но Виталька с Витьком пустились в обратную сторону со всех ног. Жандармы, не иначе подумав что это воришки какие-то убегают, ринулись за ними. Мальчики едва успели схорониться. А затем, когда поняли, что пронесло и преследователи пробежали мимо, поспешили к кладбищу. Оно было совсем близко.
Вход на кладбище «Вознесенское» перекрывали дубовые ворота. Обычно они стояли открытыми настежь, и всё же по вечеру всегда заботливо закрывались на замок сторожем, живущим в каморке на чердаке дома напротив. Это был старый, но уважаемый человек, а потому все делали вид, что не замечают, как он по холодному времени выполняет свою работу спустя рукава. Ведь и то верно. Чего всю ночь обходы делать? Гробокопатели, пока земля замёрзшая, не ломятся могилы разрывать, а дураков каких-нибудь по огонькам факелов засечь с высоты можно. Поэтому старик время от времени подходил к окну, зевал от скуки, глядя на вечный мир и покой, царящие на вверенной ему в охрану территории, и уходил дремать дальше. Лишь в редкие бессонные ночи он надевал латаную телогрейку, закреплял на поясе меч, который руки едва уже держали, и прохаживался хозяином меж могил. Но сегодня настроения у него на такой подвиг не было, так что сторож посмотрел, что всё тихо и, кутаясь в тёплое одеяло да сладко зевая, вернулся на кушетку. Минутой позже братья к воротам и подошли.
Перебрались на ту сторону Виталька и Витька, вскарабкавшись на стоящую при входе статую богини милосердия и смирения. Точно также получасом ранее поступили и Серый с Федюнькой. Но братья этого не знали. И о дремлющем стороже братья не знали. Они просто порадовались своей смекалке и храбро спрыгнули на каменную дорожку. Тропинка вела от ворот прямиком к небольшой часовенке, где можно было помолиться за покой усопших и поставить свечку к мощам святого Иннокентия.
– Жутко-то как, – сознался Витёк, запахивая камзол покрепче от поднявшегося ледяного ветра.
– Чего тебе там жуткого? – поддел брата Виталька, хотя от страха у него зуб на зуб едва попадал. Оказывается, прогулка по ночному городу ещё лишь цветочками была. Вот они – ягодки. – Кладбище как кладбище. Чай не вижу, чтобы мёртвые так и бродили.
Сказав это, мальчик сразу принялся нервно озираться по сторонам. Вдруг кто-либо из похороненных здесь его услышал и отомстить за наглость захотел? Но вроде было всё тихо. Даже Федюнька с Серым, хотя задорно пихали друг дружку в бока, а всё равно посмеивались почти бесшумно. Они давно себя в белом порошке с головы до ног вымазали и теперь ждали удачного момента, чтобы начать подвывать из-за саркофага. Им так и виделось, что братья зададут стрекача, а они тогда из засады своей выпрыгнут и ещё больше тех напугают. Но чтобы всё поэффектней вышло, пока тихарились. Ждали, чтобы барчуки возле нескольких могил поковырялись. Страху, так сказать, нанюхались.