Артур и Джордж
Шрифт:
Джордж перебрал другие встречи и разговоры, даже самые тривиальные, с такой же скрупулезностью. В конце концов он уснул, а вернее, стал меньше воспринимать скрип у глазка и вторжение констебля. Утром ему принесли ведро воды, кусок грязноватого мыла и тряпицу в качестве полотенца.
Ему разрешили увидеться с отцом, который приехал с завтраком для него. Ему также разрешили написать два коротких письма клиентам с объяснением, почему возникнет временная проволочка с их делами.
Примерно час спустя явились два констебля, чтобы сопроводить его в полицейский суд. Перед тем, как забрать его, они не обращали на него ни малейшего внимания и через его голову переговаривались о деле,
— Пять футов десять дюймов росту, вот так.
— Заметить нетрудно, а?
— Вроде бы.
Они провели его сто пятьдесят ярдов от полицейского участка через толпу, настроение которой, казалось, сводилось к любопытству. С одного края какая-то старуха выкрикивала бессвязную ругань, но ее тут же увели. В суде его ожидал мистер Литчфилд Мийк, солиситор старой школы, худощавый, седовласый, известный равно своей обходительностью и своим неколебимым упрямством. В отличие от Джорджа он не ожидал, что дело будет немедленно закрыто.
Появились судьи: мистер Д. Уильямсон, мистер Д. Т. Харрон и полковник Р. С. Уильямсон. Джорджу Эрнсту Томпсону Идалджи было предъявлено обвинение в противозаконном и умышленном нанесении раны лошади, собственности угольной компании «Грейт-Уайрли», 17 августа. Его заявление «не виновен» было занесено в протокол, затем был приглашен инспектор Кэмпбелл для предъявления полицейских улик. Он изложил, как был вызван на луг вблизи шахты угольной компании примерно в 7 часов утра и обнаружил тяжело раненного пони, которого позже пришлось пристрелить. Он направился через луг к дому обвиняемого, где нашел пиджак с пятнами крови на обшлагах рукавов и беловатые пятна слюны на самих рукавах, а также волоски на рукавах и груди. Карман пиджака содержал платок с меткой СИ и коричневатым пятном в одном углу, которое могло быть кровью. Затем он с сержантом Парсонсом отправился в контору арестованного в Бирмингеме, арестовал его и доставил в Кэннок для допроса. Арестованный отрицал, что описанная одежда была на нем в предыдущую ночь, но, услышав, что его мать подтвердила этот факт, признал его. Затем он был спрошен о волосках на его одежде. Сперва он отрицал их наличие, но затем предположил, что они могли прилипнуть, когда он облокотился на калитку в изгороди.
Джордж посмотрел на мистера Мийка: это никак не соответствовало тону его вчерашнего разговора с инспектором. Но мистер Мийк не был заинтересован в том, чтобы перехватывать взгляд своего клиента. Вместо того он встал и задал Кэмпбеллу несколько вопросов, которые показались Джорджу совсем безобидными, если не просто дружескими.
Затем мистер Мийк вызвал преподобного Сапурджи Идалджи, назвав его «рукоположенным служителем». Джордж следил, как его отец точно, но с довольно долгими паузами объяснял, кто где спит в их доме; как он всегда запирает на ключ дверь спальни; как ключ туго входит в замок и скрипит, если его поворачивают; как он вообще спит чутко, а в последние месяцы его замучил прострел, и он, безусловно, проснулся бы, если бы ключ повернули; и как в любом случае после пяти утра он вообще не спал.
Суперинтендент Баррет, толстяк с короткой седой бородой, держа фуражку прижатой к выпуклости живота, сообщил суду, что главный констебль проинструктировал его выступить против освобождения под залог. После краткого совещания судьи постановили, что арестованный останется под стражей до понедельника и будет приведен в суд в понедельник, когда будет выслушано ходатайство о залоге. Пока же он будет препровожден в стаффордскую тюрьму. Вот так. Мистер Мийк обещал навестить Джорджа завтра же, вероятно, во второй половине дня. Джордж попросил его привезти ему какую-нибудь бирмингемскую газету. Ему требовалось понять, что узнают его коллеги с газетных страниц. Он предпочитает «Газетт», но сойдет и «Пост».
В стаффордской тюрьме его спросили, какую религию он исповедует, а также умеет ли он читать и писать. Затем ему было сказано раздеться донага и принять унизительную позу. Его отвели к начальнику тюрьмы капитану Синджу, который сказал ему, что его поместят в больничное крыло, пока не освободится камера. Затем ему были объявлены его привилегии как задержанного: ему разрешается носить собственную одежду, совершать прогулки, писать письма, получать газеты и журналы. Ему будут разрешены разговоры с глазу на глаз с его солиситором, за которыми надзиратель будет следить сквозь стеклянную дверь. Все остальные свидания будут происходить в присутствии надзирателя.
Джорджа арестовали в легком летнем костюме и в соломенной шляпе, его единственном летнем головном уборе. Он попросил разрешения послать за сменой одежды. Это, сказали ему, против правил. Привилегия задержанного — сохранить собственную одежду, но отсюда не следует, что у него есть право создать в камере собственный гардероб.
«ПОТРЯСАЮЩАЯ СЕНСАЦИЯ В ГРЕЙТ-УАЙРЛИ» — прочел Джордж во второй половине следующего дня. «СЫН ПРИХОДСКОГО СВЯЩЕННИКА В СУДЕ». «Сенсацию, которую этот арест вызвал в округе Кэннок-Чейз, доказывали большие толпы, которые вчера заполняли дороги, ведущие к дому священника в Грейт-Уайрли, где проживает обвиняемый, а также собирались перед полицейским судом и полицейским участком в Кэнноке». Джорджа сокрушила мысль, что их дом подвергся осаде. «Полиции было разрешено произвести обыск без ордера. Насколько удалось выяснить к настоящему моменту, обыск обнаружил некоторое количество предметов окровавленной одежды, некоторое количество бритв и пару сапог, причем сапоги были найдены на лугу поблизости от места последнего нанесения увечья животному».
— Найдены на лугу, — повторяет он мистеру Мийку. — Найдены на лугу? Кто-то подбросил мои сапоги на луг? Некоторое количество запятнанной кровью одежды. КОЛИЧЕСТВО?
Мийка все это словно бы оставило поразительно спокойным. Нет, он не намерен задавать полиции вопрос о предполагаемой находке пары сапог на лугу. Нет, он не намерен потребовать от бирмингемской «Дейли газетт» опубликования поправки относительно количества окровавленной одежды.
— Если я могу кое-что посоветовать, мистер Идалджи?..
— Разумеется.
— У меня, как вы понимаете, перебывало много клиентов в вашем положении, и они чаще всего настаивают на том, чтобы читать газетные отчеты о своем деле. Иногда это их несколько разгорячает. В таких случаях я всегда рекомендую им прочесть соседний столбец. И как будто это часто помогает.
— Соседний столбец? — Джордж переводит взгляд на два дюйма влево. «ПРОПАВШАЯ ДАМА-ХИРУРГ» — гласил заголовок. И ниже: «НИКАКИХ ИЗВЕСТИЙ О МИСС ХИКМЕН».
— Прочтите вслух, — сказал мистер Мийк.
— «Никаких известий касательно исчезновения мисс Софи Фрэнсис Хикман, хирурга Королевской бесплатной больницы, еще не поступало…»
Мийк заставил Джорджа дочесть ему всю заметку до конца. И слушал внимательно, вздыхая, покачивая головой и даже иногда затаивая дыхание.
— Но, мистер Мийк, — сказал Джордж затем, — как я могу узнать, сколько здесь правды, учитывая, что они пишут обо мне?
— Вот именно.
— Но даже так… — Взгляд Джорджа как магнит притянул его собственный столбец. — Даже так. «Обвиняемый, как указывает его фамилия, человек восточного происхождения». Звучит будто я китаец.