Аскольд и Дир
Шрифт:
Придя домой, он с ходу прервал попытку Есени отчитать его за то, что он не так переступил порог (шагнул мимо коврика), за руку потащил её в свою горницу и стал кидать слова ей в лицо:
– Вопрос о вече решён! Я только что говорил с Драгомиром! Он согласен собрать народ! Половину дела я решил!
– А что за вторая половина дела!
– подаваясь ему навстречу всем своим худеньким телом, спросила Есеня.
– Надо уговорить Аскольда сохранить за собой княжеский престол после Дира!
– А он может отказаться?
–
– И ты считаешь, что с Аскольдом должна говорить я?
– догадалась Есеня.
– Конечно! Ты же сама говорила, что у вас до сих пор сохранились дружеские отношения!
– Говорить-то я говорила…
– Что-нибудь изменилось с тех пор?
– Да расстались мы не очень хорошо…
– Ну-ну!
– От ворот поворот я ему дала, вот и ну-ну! А с тех пор ни разу не видела и не разговаривала.
– Это даже лучше!
– Почему?
– Да как тебе сказать… Когда девушка даёт отказ, всё равно на что-то надеешься. Даже обоготворяешь её в душе…
– Приходилось переживать нечто подобное?
– Вроде того…
Она подумала. Решилась.
– Хорошо. Я поговорю, - коротко ответила она.
Есеня приоделась в самое лучшее, но не крикливо, а со вкусом, так, как любил Аскольд: в платье из «зенденя» - привозной хлопчатобумажной ткани, отороченной вышивкой, подпоясалась вязаным поясом. На ноги надела сафьяновые башмачки, а волосы заплела в две косички, - как положено замужней женщине. Шею украсила янтарным ожерельем, руки - золотыми браслетами. Охране, стоявшей у входа во дворец, сказала, что идёт по важному делу к князю Аскольду, и её пропустили без проволочек.
Аскольда она застала в своей горнице, сидящим за столом. Он вскочил, явно растерявшись от её неожиданного появления, некоторое время совершал растерянные движения, но потом взял себя в руки, предложил сесть в кресло, сам устроился напротив, жадно и неотрывно смотря в её лицо. Этот взгляд смутил Есеню. Она поняла, что он продолжает любить её, что помнит прежней - юной, чистой, неспособной на дурные поступки. И под его доверчивым взглядом вдруг почувствовала, что дело, с которым она пришла к нему, предосудительное, заслуживающее порицания, и ей стало неловко и стыдно.
– Как ты живёшь?
– жалко пробормотала она, стыдясь прямо взглянуть в его честные глаза.
– Не знаю, - быстро ответил он, не отрывая от неё влюблённого взгляда.
– Вот в поход сходили, а буря все наши суда разметала.
– Слышала…
И вдруг неожиданно для себя задала вопрос, надеясь получить нужный ей ответ:
– А кто виноват в гибели людей?
Аскольд пожал плечами:
– Да кто виноват? Боги, наверно.
Она надеялась, что он укажет на Дира, замыслившего поход, тогда она бы легко перевернула разговор на необходимость созыва вече и устранения с престола Дира, но Аскольд даже не обратил внимания на её вопрос, продолжал спрашивать её:
– Ты вышла замуж, говорят?
–
– И ребёнок есть?
– Недавно на свет появился…
Она заметила, как тень пробежала по его лицу, но он пересилил себя, сказал:
– Дети обязательно должны быть в семье. Какая семья без малышей? От них вся радость, весь свет. Они дают смысл всей жизни.
Он говорил так, будто у него у самого была куча ребятишек, и он был главой большого семейного гнезда. А она сидела и мучилась, не зная, как приступить к главному вопросу, из-за которого явилась к нему. Поняв, что не сумеет начать нужный разговор, поднялась с кресла и пошла к двери:
– Извини, мне пора…
Аскольд вскочил с места:
– А зачем ты приходила?
Она вымученно улыбнулась, ответила:
– Просто так. Повидать тебя. Всё-таки мы долго дружили…
У него надеждой загорелись глаза:
– Что-то в семье? Повздорила с мужем?
– Да нет. Мы с ним живём хорошо.
Он сразу сник, проговорил отрешённым голосом:
– Заходи. Я всегда буду рад видеть тебя.
Он проводил её до крыльца, на прощанье несколько раз поклонился, не зная, как лучше выразить свои чувства к ней…
Придя домой, Есеня закрылась в своей светлице и долго плакала, перебирая в уме свою горькую судьбу: как не смогла полюбить чудесной души человека, как соблазнилась прощелыгой Диром и не может забыть его до сих нор, а живёт с Вяхорем без любви и привязанности, просто потому, что без семьи жизнь ещё горше…
Когда вечером пришёл Вяхорь, она уже привела себя в порядок и встретила, будто не ревела полдня. Только не стала журить у порога, а сразу провела его в трапезную.
– Ну и как, сходила к Диру?
– спросил он её, едва усевшись за стол.
– Конечно.
– И что?
– Бесполезно.
– Что так?
– Он и слышать не хочет. Твердит одно: Дир мне брат названый - и все! Братьев не предают.
Он подозрительно поглядел в её лицо. Что-то ему не понравилось в её поведении, а что, он не мог понять.
Помолчав, проговорил:
– Ещё ходоков посылать к нему не стоит?
– Думаю, нет.
– Жаль. Упускаем прекрасную возможность свалить Дира. Больше такого случая может не представиться.
– А ты что против него имеешь? Какое зло он тебе сотворил?
– Никакого. Я из-за тебя стараюсь.
– Из-за меня?
– Конечно. Он же тебе жизнь сломал. Ты ему стремишься отомстить.
– А ты тут при чём?
– Я тебя люблю. Слушай, а почему ты так со мной разговариваешь?
– Как разговариваю?
– Не знаю. Но как-то… вызывающе!
– Это тебе так кажется.
Она сразу перевела разговор на другое. Только ещё одного не хватало в этот день - поссориться с мужем…
Утром следующего дня в голове её родилась новая задумка и она отправилась к своей бывшей соседке, купчихе Живане. Та приняла её с непритворной радостью: