Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни
Шрифт:
Моим первым оружием была рогатка, но особую гордость у меня вызывал лук. Его я сделал, когда самая тяжелая и утомительная часть пути осталась позади. Почва в этих местах была плодороднее – сказывалась близость реки. Увидев росший тис, я срезал гибкую ветку для рукояти лука. Естественно, мне вспомнились отцовские уроки.
– Плечо лука надо держать вот так. Это позволит тебе определить нужную длину.
Отец показывал, как правильно очищать рукоять будущего лука от коры, состругивать ее концы и делать щели для тетивы. Затем нужно было сгладить поверхность рукояти и только потом натереть ее нутряным жиром. Тетиву я делал из сыромятной кожи. Закрепив ее на концах рукояти лука, я стягивал узлы стеблями крапивы. Это не давало тетиве ослабнуть.
Для стрел я выбирал ровные ветки белого клена. Их оперением служили птичьи перья. Я собирал их везде, где видел, и складывал в сумку.
Трудясь в одиночестве над луком, я вспоминал их всех: Хенсу, отца, мать, Рабию, Хепзефу… Айю. Знать бы, когда я снова их увижу… если увижу вообще.
9
Постепенно я добрался до зеленого великолепия нильских берегов. Еще недавно меня со всех сторон окружала пустыня. Теперь же куда ни глянь – крестьянские дома, рощи, поля, обилие птиц и животных. Мое одинокое странствие кончилось. Вокруг шли и ехали другие путники, торговцы, крестьяне и ремесленники. В одном месте мне даже встретилась процессия жрецов.
Проехав еще немного, я увидел великий Нил, от чьих разливов и перемен русла зависели судьбы живущих на его берегах людей. Когда в срединные месяцы года на горных вершинах таяли снега и потоки воды бешено неслись вниз по склонам, Нила они достигали уже мутными от обилия почвы. Начинался акхет – разлив. Люди благодарили бога Хапи за плодородие окрестных земель, позволяющее прокормиться и сделать запасы. Нил был источником их жизни. Нильскую воду пили и поливали ею растения. По реке плавали на больших и маленьких лодках. Ил, приносимый разливами, служил удобрением для полей.
Все это я уже знал от Айи. В сиванских храмах было полно фресок с изображением Нила. Я знал, что увижу величественную реку, но никакие рассказы и картины не могли приготовить меня к встрече с Нилом. Его водная громада изгибалась, поворачивалась, медленно и неспешно катя свои воды. Казалось, томная неторопливость Нила была единственным ответом на влажную духоту.
Я едва мог отвести взгляд от священной реки. Теперь мой путь пролегал среди зеленых полей, щедро питаемых водой и илом. Посреди глади Нила встречались островки, поросшие тростником, и острова с пальмами. И куда ни глянь – великое множество лодок. Под белыми парусами плыли большие роскошные барки. Ветер ударял в их паруса, как в барабаны. Встречались утлые лодчонки, где места едва хватало для одного человека. Эти были не деревянными, а сплетенными из тростника. Рыбацкие лодки управлялись длинными шестами. Над зеркальной поверхностью мелькали и тут же погружались в воду сети рыбаков. В воздухе с криками носились речные птицы. Здесь я впервые в жизни увидел ибисов – крупных птиц, шествующих по воде на длинных ногах. Шеи у них тоже были длинными, а клювы – загнутыми вниз. Ибисы держались на мелководье. Казалось, они просто терпят и эти лодки, и детей, шумно плещущихся на берегу, и волов на полях.
И еще одно живое чудо, которое я увидел впервые, – бегемот. Могучий зверь, вызывающий изрядный страх и не меньшее уважение. Мне вспомнились изображения богини Таурт [2] . Бегемот лежал, высунув морду из воды, и тоже следил за лениво тянущимся днем.
Так я добрался до предместий Завти – цели своего путешествия. Странствуя один по пустынным просторам, я ощущал себя маленьким, беззащитным и временами испытывал страх. Городская суета и толчея наполнили меня силой, дав ощущение безопасности, но не такой, как в Сиве, где все знали, кто я. Здесь я не был известен никому, и это придавало мне храбрости.
2
В древнеегипетской мифологии богиня-покровительница беременных женщин и новорожденных детей. Изображалась с головой бегемота и женским туловищем.
Я отыскал конюшню, где оставил лошадь, заплатив конюху (и начав тратить свои накопления), а сам отправился впитывать краски города. Я брел мимо лотков, проталкивался сквозь толпу горожан, идущих навстречу, и постоянно останавливался, чтобы взглянуть на разные товары.
Улицы здесь были не такими широкими, как в Сиве. Куда ни посмотришь – везде лавки торговцев со ставнями на окнах и разноцветными навесами. Улицы постоянно раздваивались, давая ответвления то вправо, то влево. Нередко эти ответвления изгибались и шли в обратном направлении… Помнится, Айя рассказывала, что такой лабиринт улиц затруднял продвижение захватчиков.
Боги!
Я остановился, вертя головой. В этом лабиринте было легко заблудиться. Я же беспечно оставил лошадь и отправился бродить по городу. И как теперь найти обратный путь к конюшне?
Пока я искал то, что могло бы послужить мне ориентиром, сзади послышался подозрительный шорох. Кажется, я даже заметил юркую мальчишескую фигурку. Мальчишка был младше меня и изо всех сил старался, чтобы я не увидел его лица.
Получив некоторое представление, где нахожусь, я двинулся дальше и вскоре остановился возле лотка торговца ножами. Все они лучше подходили для сражения, чем нож, взятый мной из дома.
Присмотрев себе новое оружие, я решил его купить и полез за деньгами. Но прежде чем расплатиться и засунуть нож за пояс, я сделал вид, что хочу еще раз хорошенько его рассмотреть. Вертя нож в руках, я ненароком обернулся через плечо и вновь увидел фигурку, снующую между прохожими. Может, это малолетний уличный воришка, решивший поживиться моими денежками?
Я купил нож и прошел к соседнему лотку, где продавались украшения. Выбрав отполированный до зеркального блеска шейный обруч, я взял его в руки. Притворившись, будто рассматриваю товар, я старался увидеть происходящее за спиной. Разумеется, на поверхности обруча отражалось мое лицо, поросшее колючей щетиной и пыльное от странствий по пустыне. Но за моей спиной…
Вот он!
Я сумел разглядеть мальчишку получше – он был младше меня и ниже ростом. Туника на нем напоминала мою, только без ремней, крест-накрест перепоясывающих грудь.
Зачем же он шел за мной по пятам? Что ему от меня нужно?
Пора это выяснить.
10
Я шел дальше. Мальчишка не отставал. Очередная улица вывела меня на площадь. Вдоль стен домов стояли каменные скамейки. Естественными навесами над ними служили раскидистые ветви миндальных деревьев, дарившие спасение от солнца. На площади торговали едой и алебастровыми сосудами. Я купил медовую лепешку, посыпанную семечками, уселся за мозаичный стол и застыл в ожидании.
«Давай, крысенок, покажись», – думал я.
Мое ожидание не затянулось. Мальчишка появился на площади. Хотя здесь было не так людно, как на других улицах, воришка старался прятаться за спины взрослых. Я наблюдал за ним, стараясь себя не выдать. Мальчишка смотрел не на меня, а на лепешку. Похоже, он давно не ел.
Я прекратил слежку и жестом поманил его к столу. Лицо мальчишки, почти такое же грязное и обветренное, как мое, выражало нерешительность. Он повернулся, собравшись уйти.