Атаман А.И. Дутов
Шрифт:
Социальная политика неразрывно связана как с текущей политической конъюнктурой, так и с экономикой (как распределительная политика), причём без сильной экономики сильная социальная политики невозможна. Тем не менее администрация Дутова пыталась, несмотря на катастрофическое положение финансов, по мере возможности осуществлять масштабную социальную политику. Экономическое состояние Оренбургского казачьего войска в 1917–1919 гг. можно охарактеризовать как кризисное. После оставления красными Оренбурга летом 1918 г. город был совершенно разграблен. Из Государственного банка было вывезено 14.128.000 руб., в т.ч. 5.400.000 руб. неподписанных денежных знаков [1567] . Тяжелейший удар был нанесён большевиками весной 1918 г. по станицам Оренбургского войска, многие из которых оказались полностью уничтожены. Сожжены были станицы Донецкая (сожжено 647 дворов), Угольная (560 дворов), Григорьевская (560 дворов), Татищевская (539 дворов из 602), Благословенная (213 дворов из 224), Нижне-Павловская (446 дворов из 688), Верхне-Павловская (193 двора из 485), Пречистенская (400 дворов), Донгузская (сгорели все 77 дворов), Мертвецовская (17 дворов), Воздвиженская (10 дворов) [1568] . В станице Донецкой уцелело лишь 15 домов, несколько казачьих семей было заживо брошено прямо в огонь, кроме того, сожжено 10.000 пудов общественного хлеба [1569] . Данных по потерям ещё двух пострадавших станиц Ильинской и Красногорской обнаружить не удалось. Во 2-м военном округе сгорели станицы Кидышевская, Краснокаменская и Кулахтинская. Во избежание возможных спекуляций здесь целесообразно привести подробнейшие статистические данные о реальных убытках, понесённых некоторыми из пострадавших станиц 1-го округа и компенсации по сведениям на сентябрь 1918 г. [1570] (см.
1567
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 7. 11.07. С. 4.
1568
Приложения к протоколам 3-го чрезвычайного Войскового Круга. Оренбург, 1918. С. 158–159; менее точные данные — ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 22. Ч. 2. Л. 841.
1569
Г.Ц. Большевистские дни Оренбурга // Яицкая Воля (Уральск). 1918. № 155. 17 (30).08. С. 1.
1570
Составлено по: Приложения к протоколам 3-го чрезвычайного Войскового Круга. Оренбург, 1918. С. 162, 164.
Таблица 8
| Станица и дата пожара | Общее число дворов | Сгорело дворов | Оценка сгоревших построек (руб.) | Страховая сумма (руб.) | Исчислено пожарного вознаграждения (руб.) |
|---|---|---|---|---|---|
| Татищевская 12.06.1918 | 602 | 539 | 234.842,5 | 157.836 | 157.755 |
| Верхне-Павловская 19.05.1918 | 485 | 193 | 124.528,5 | 83.018 | 83.018 |
| Нижне-Павловская 19.05.1918 | 688 | 446 | 244.182 | 162.777 | 162.777 |
| Донгузская 03.05 и 17.06.1918 | 77 | 77 | 40.175 | 28.240 | 21.571 |
| Благословенная 25.05.1918 | 224 | 213 | 79.090 | 53.710 | 53.710 |
| Донецкая | 688 | 647 | 309.447 | 206.298 | 206.298 |
| Всего: | 2764 | 2115 | 1.032.265 | 691.879 | 685.129 |
Таким образом, выплаченная страховка в значительной степени компенсировала местным жителям их убытки в отношении сгоревших построек. Однако, невзирая на это, в дальнейшем в войске была развёрнута масштабная кампания помощи пострадавшим станицам.
Необходимо признать, что население сгоревших станиц действительно терпело серьёзные лишения. Выжившим пришлось жить в открытом поле и частично в соседних станицах. Имущество жителей станиц Переволочной, Алексеевской, Григорьевской, Дедуровской, Угольной, Красногорской было разграблено красными — уведён скот, отняты хлеб, деньги, одежда, инвентарь. Как отмечал один из очевидцев, «брали всё, что нравилось красноармейцам, не гнушаясь принадлежностями белья» [1571] . На станицы накладывались контрибуции. Общие убытки войска составили десятки миллионов руб. [1572] Только три станицы — Кидышевская, Уртазымская и Кулахтинская — понесли убытков на сумму 4.889.127 руб. [1573] В то же время отмечалось, что эта сумма была названа без строгой оценки.
1571
ЦДНИОО. Ф. 7924. Оп. 1. Д. 114. Л. 6.
1572
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 6. 10.07. С. 2.
1573
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 27. Л. 49об. Сумма уточнена по: Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 358.
С установлением на территории части губернии и войска казачьей власти начались ответные действия белой администрации. Атаман утверждал, что «для высшего командования интересы всех граждан одинаковы и защита их есть первый долг воина и командира» [1574] . На практике было иначе. Казачья власть отстаивала в основном казачьи интересы. Уже затрагивался вопрос о наложении контрибуции на рабочие районы Оренбурга. Кроме того, жителям наиболее пострадавших от большевиков станиц Угольной и Григорьевской было разрешено переселение в Илецкую Защиту, причём предписывалось выселить из своих домов жителей районов Илецкой Защиты — Ташкент, Пчельник и Кирпичные Сараи, поскольку они принимали участие в боевых действиях против казаков [1575] . Помимо репрессивных мер, была развёрнута масштабная кампания по восстановлению сожжённых станиц войска, в ходе которой станицам была оказана значительная материальная помощь. Были сделаны два займа по 500.000 руб. в оренбургском окружном интендантстве и в оренбургском торгово-промышленном союзе, возбуждено ходатайство перед Комучем о признании уничтожения станиц общегосударственным бедствием и ассигновании на их восстановление первоначально 10.000.000 руб. [1576] В пострадавшие станицы направлялись специальные отряды по уборке хлеба, оснащённые сельскохозяйственными машинами [1577] . На Преображение (19 августа) 1918 г. в пользу пострадавших станиц Союз рестораторов Оренбурга организовал на Беловке народное гулянье с лотереей, спектаклем и кабаре. Чистая прибыль составила несколько десятков тысяч рублей [1578] .
1574
РГВА. Ф. 39477. Оп. 1. Д. 1. Л. 430.
1575
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 8. 12.07. С. 1.
1576
Приложения к протоколам 3-го чрезвычайного Войскового Круга. Оренбург, 1918. С. 3.
1577
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 42. 23.08. С. 3.
1578
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 40. 21.08. С. 6.
Со склада общества «Орлес» 11 пострадавшим станицам (Благословенской, Нижне- и Верхне-Павловской, Донецкой, Мертвецовской, Татищевской, Донгузской, Григорьевской, Пречистенской, Угольной и Воздвиженской) к началу октября 1918 г. было выделено 69.877 досок, 75.226 единиц теса, 9351 шпала, 1662 бревна, 2271 брус, 12.110 горбылей [1579] и жердей и 1268 пластин [1580] . В пользу пострадавших станиц изымались суммы, выданные некоторым станицам большевиками. Например, так было поступлено с 30.000 руб., полученными станицей Парижской 2-го военного округа [1581] .
1579
Горбыль — крайняя, с одной стороны выпуклая доска при продольной распилке бревна.
1580
Протоколы 3-го чрезвычайного Войскового Круга. С. 156.
1581
Там же. С. 168.
Кроме того, в пользу станиц, пострадавших от большевиков, в 1918 г. в 1-м военном округе предполагалось организовать 1-й внутренний 6 %-ный народный заём оренбургского казачества (планировался выпуск бумаг достоинством 25, 50 и 100 руб., срок займа — 10 лет, величина — 20.000.000 руб. [1582] ). Для тех же целей была проведена войсковая лотерея (200.000 билетов по 25 руб. каждый, из общей суммы в 5.000.000 руб. 3.000.000 предназначалось для помощи станицам, а 2.000.000 — на выигрыши (реализовано оказалось только 10% билетов) выпускались благотворительные открытки, организовывались аукционы. В частности, в конце 1918 г. областной милицией
1582
Первый внутренний Оренбургского казачества народный 6 % заём: Проект. Оренбург, 1918. С. 1.
1583
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 127. 10.12. С. 4.
При этом нельзя не признать, что кампания помощи станицам носила ярко выраженный пропагандистский характер, — населению и представителям центральной власти, в основном в целях получения денежной помощи, а также для придания войску образа жертвы, постоянно напоминалось о зверствах большевиков. Порой эти напоминания были настолько назойливыми, что ныне кажутся откровенной спекуляцией на произошедшей трагедии. Кроме того, реальное значение произошедшего в ходе развёрнутой кампании многократно преувеличивалось. В Войсковом правительстве был даже организован специальный отдел, занимавшийся исключительно вопросом восстановления сожжённых станиц [1584] . Кстати, в начале 1919 г. войско получило от правительства более 1.000.000 руб. в возврат денег, выданных из пожарного капитала в страховые премии за сожжённые станицы [1585] . В Совет министров было внесено предложение об отпуске немыслимой суммы в 50.000.000 руб. на восстановление сожжённых станиц. Обещано было выплатить 25 миллионов, но реально из Омска войско получило только 2.999.082 руб. 79 коп. [1586] Следует признать, что эта цифра была гораздо ближе к действительной сумме убытков, понесённых станицами. Кроме того, она с точностью до копейки равнялась той сумме, на которую к середине апреля 1919 г. Войсковым правительством было приобретено и выдано на восстановление станиц материалов [1587] . Для чего войсковой администрации понадобилось значительное преувеличение суммы ущерба — понять сложно. Едва ли эти средства по получении их войском могли быть пущены на другие цели.
1584
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 87. Л. 69.
1585
РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 10. Л. 60об.
1586
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 27. Л. 49.
1587
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 358.
Кроме того, к 1 марта 1919 г. было собрано ещё 598.708 руб. 83 коп. добровольных пожертвований на восстановление станиц. Из этих денег сожжённым станицам были выделены следующие суммы [1588] (см. табл. 9).
Таблица 9
| Станица | Сумма компенсации |
|---|---|
| 1-го военного округа | |
| Угольная | 37.728 руб. 68 коп. |
| Григорьевская | 54.751 руб. 67 коп. |
| Мертвецовская | 1030 руб. |
| Донгузская | 4864 руб. |
| Благословенная | 20.227 руб. 50 коп. |
| Верхне-Павловская | 12.160 руб. |
| Татищевская | 63.840 руб. |
| Нижне-Павловская | 34.656 руб. |
| Донецкая | 30.400 руб. |
| Пречистенская | 36.480 руб. |
| Воздвиженская | 608 руб. |
| Красногорская | 500 руб. |
| Ильинская | 17.700 руб. |
| 2-го военного округа | |
| Кулахтинская | 3150 руб. |
| Кидышевская | 28.620 руб. |
| Краснокаменская | 1100 руб. |
| Итого: | 347.815 руб. 85 коп. |
1588
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 91. Л. 5.
Газета «Оренбургский казачий вестник» сообщала о реальном положении в различных частях войска. К примеру, в станицах по реке Сакмаре в августе 1918 г. были окончательно ликвидированы советские органы власти, завершён сенокос, шла уборка хлебов. В связи с острой нехваткой рабочих рук много сена осталось в копнах и много травы на корню, встречались сложности с уборкой хлеба, однако урожай был хороший. В то же время казаки не имели никаких сведений о ситуации в войске, газеты не поступали, чувствовалась нехватка предметов первой необходимости — чая, сахара, табака, мануфактуры (люди перешивали старую одежду), при этом настроение населения было хорошим [1589] .
1589
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 42. 23.08. С. 3.
В сопоставимую с расходами на восстановление сожжённых станиц сумму выросли расходы на проведение Войсковых Кругов. В 1919 г. предполагалось провести два Круга и израсходовать на это 400.000 руб., однако реально был проведён только один Круг, расходы по которому до 1 июня 1919 г., когда Круг ещё даже не закончил свою работу, уже составили 704.733 руб. 81 коп.
В своём письме Верховному Правителю адмиралу А.В. Колчаку от 24 апреля 1919 г. Дутов писал о внутреннем положении войска:
«…Затем я перейду к ведомству Внутренних дел. Мы в настоящее время берём от деревни всё[:] и солдат, и хлеб и лошадей, а в прифронтовой полосе этапы, подводы и проч[ее] лежат таким бременем на населении, что трудно представить. Исходя из этого, казались бы естественными некоторые заботы Мин[истерства] вну[тренних] дел о деревне. Этого в сущности в полной мере не наблюдается. В прифронтовой полосе, а особенно в местностях, освобождённых от большевиков, земства не существуют. Налоги земские не вносятся, и служащие разбежались. Больницы в деревнях почти везде закрыты, лекарств нет, денег персоналу не платят, содержать больницы нечем. Школы не работают, учителей нет, жалованье им не платили за 1/2 года и больше, все почти поступили в чиновники или же в кооперативы. Никаких агрикультурных мероприятий нет, дороги не исправляются, мосты не чинятся, всё разваливается. В деревнях нет ситца, нет сахара, нет спичек и керосину. Пьют [о]траву, самогонку, жгут лучину, и вот эта сторона очень и очень важна. Та власть будет крепко, крепко поддержана всем народом, которая, кроме покоя и безопасности, даст хлеб, ситец и предметы первой деревенской необходимости. Поэтому вслед за армией должны следовать транспорты всех этих предметов необходимости. Я уже принял все меры к тому, чтобы отправить в Оренбург мануфактуру, сахар и спички. Считаю это очень важным. Суда в деревне нет, во многих сёлах нет священников, хоронят без церкви, крестят без обряда и т.д. — всё это в деревнях приучает к безверию и распущенности. Религия — основа Руси, без неё будет страшно. Вот куда должна быть направлена политика Минвнудел. Я боюсь, что вмешиваюсь не в своё дело, но Вы, Ваше Высокопревосходительство, не раз мне говорили, что мои письма для Вас представляют известный интерес, вот почему я позволяю себе писать Вам вполне откровенно и гл[авным] обр[азом] о плохих фактах. Хорошее — само себя оправдывает. М[ожет] б[ыть], моё письмо в силу сообщений только фактов печальных и носит характер как бы безнадёжности, но это не так. Ваша популярность и Ваша власть растёт и укрепляется ежечасно, я лишь желаю ещё большего для Вас и ещё больше славы Вам, дабы ничто на Вашем государственном пути не омрачало ореола Вашего имени. Так нужно для всей России. Я очень и очень озабочен деревней и потому так и пишу. Сейчас есть губернии, где нет волостного земства, есть — с ним, а есть и такие, где земство частью в уездах введено, частью — нет. Это необходимо урегулировать, т.е. признать волостное земство или его упразднить и соответственно этому вести организацию… Сейчас начался сезон летних работ. У многих крестьян есть машины, но нет запасных частей, и никто им не приходит на помощь. Раньше были земские н[ачальни]ки, теперь их нет, а один управляющий уездом ничего сделать не в состоянии, ибо в уезде иногда до 100 волостей. Меня за эти мысли здесь называют демократом, я, право, не нуждаюсь в кличке, ибо ни к одной из партий никогда не принадлежал и не принадлежу, а говорю только то, что вижу» [1590] .
1590
ГА РФ. Ф. Р-341. Оп. 1. Д. 52. Л. 61–64.