Athanasy: История болезни
Шрифт:
Пока Бомануар оформлял заказ, я бросился к зеркалу. Причесал волосы, плеснул водой в лицо, внимательно посмотрел на отражение.
Хмурая, чуть грустная физиономия. Каждый день надеюсь увидеть что-то новое. Каждый день эти надежды разбиваются. Даже пушок над губой не отрастает.
Всё же я взялся за бритву.
– Ваш водорослевый суп, одна порция, поступил в сервис доставки, – консьерж повысил тон голоса, отмечая резкую смену темы. – К Вам посетители, господин Кавиани.
Рука непроизвольно дрогнула; с хрустом рассекаемой кожи лезвие скользнуло по губе. Гель
– Чёртова бритва. Скажи, что я сплю, Бомануар. Рубашку придётся застирывать.
– Вы не спите, господин Кавиани. У визитёра доступ Департамента Заботы и Защиты. Дверь разблокирована.
– Нет, постой!..
Из коридора послышался щелчок двери, а за ним – вкрадчивое клацанье полимерной брони. Проклятье, только сейчас мне кланка и не хватало.
Я кое-как стёр с лица кровь, прижал пальцы к порезу и обернулся.
Всё пространство прихожей теперь занимала массивная фигура. Обманчиво тонкие пластины форменных доспехов почти незаметны на фоне чёрного кителя. Бросалась в глаза только белоснежная маска, полностью скрывающая лицо. По глупой случайности или чьему-то злому умыслу этот шлем удивительно походил на голый череп.
Помимо маски взгляд притягивала дубинка. Очень сложно не заметить дубинку, которую кланк сжимал в руке.
По закону им предписывалось отстёгивать оружие от пояса только в случае непосредственной угрозы. Судя по обычному поведению кланков, они находились под непосредственной угрозой постоянно.
Фигура чуть шевельнулась – словно процесс речи требовал от кланка усилий всего тела.
– Младший сержант Драйден! Уполномочен проводить Вас в Министерство. Будьте готовы выдвинуться в течение пяти минут, господин Кавиани.
Его глаза, глубоко запавшие в темных провалах маски, уставились куда-то ниже моего лица. Чёрт, наверняка он смотрит прямо на пятно крови. Какой позор.
– Но я… Мне надо… – сбивчиво ответил я, отступив на шаг назад. Ещё шаг, и я вывалюсь в окно.
– Безотлагательно. Время не ждёт. Вы, главное, не волнуйтесь.
Заживающая губа ужасно чесалась. Через пару минут от пореза не останется и следа, но теперь это уже неважно. Я оглянулся в зеркало, стёр с лица высохшую кровь – она осыпалась в раковину коричневой крошкой. Рубашку переодеть кланк мне не даст.
Глупый, слабый мозг – он пытается защитить меня от страха волнениями о дурацкой рубашке.
– Хорошо. Я готов.
– Приятного аппетита и счастливого пути, господин!.. – склеившиеся невпопад пожелания Бомануара издевательски прозвучали мне вслед. Щелчок двери за спиной обрубил имя, словно квартира больше за мной не числится.
Может быть, так оно и есть.
Катафалка у подъезда не оказалось – хороший знак. Пешая прогулка до Министерства настолько лучше мрачной альтернативы, что я готов идти весь день.
Сержант шёл чуть впереди, не считая нужным оглядываться. Как будто он был уверен, что я не решусь отстать и раствориться в толпе. Это потому, что он считает меня добропорядочным горожанином? Или трусом? Или просто не может представить себе неповиновение?
Скорее всего, ему просто всё равно.
Улицы похожи одна на другую. Кажется, именно тут я останавливался вчера, чтобы почувствовать дыхание вентиляции. Или, может быть, это было вон там.
Интересно, где теперь та девушка?.. Вот будет неловко, если она увидит меня в такой компании.
Дома громоздились детским конструктором, собранным из квартир-бутылок. Огромные зрачки окон пялились мне вслед. Это слепой взгляд – обитатели домов, конечно же, на своих рабочих местах. Их, в отличие от меня, давным-давно встроили в чудесный механизм Города согласно предназначению. Только для меня у Машин Любви и Благодати не нашлось ни роли, ни места.
Кажется, эта ситуация скоро изменится.
Встревоженный мыслями, я невольно ускорил шаг. Кланк словно не заметил этого – он всё так же молча вышагивал впереди, широкими плечами загораживая вид; то ли прикрывал меня от осуждающих взглядов редких случайных прохожих, то ли, наоборот, не давал увидеть цель нашего путешествия.
Во втором случае его попытки совершенно бессильны. Улица впереди расширялась, выходя на просторную площадь между Столпов.
Главная площадь. Единственная площадь. Пространство, которое не перекрыть и сотне кланков. Наверное, здесь могло бы собраться всё оставшееся человечество, но горожане стараются не приходить сюда без особой надобности. Кто-то пугается отсутствия стен. На кого-то давят Столпы.
Шесть Министерств, шесть колонн из бетона и стали, упирающихся в небесные своды. Циклопические башни поддерживают над головой рукотворный, полный водорослей океан; сидящие в башнях люди поддерживают привычный ход вещей.
Вдохновляющее и ободряющее зрелище. По крайней мере, должно быть таким. Но меня эти мысли совсем не утешают.
Нужный нам Столп ничем не отличался от остальных – никаких вывесок или надписей. Широкие двери, которые никто и никогда не открывает настежь. Бесконечные лестничные пролёты, безликие этажи, наполненные одинаковыми дверями.
Единственная примета, по которой удастся выбраться обратно из бетонного лабиринта, – это абстрактные скульптуры; словно застывшие прямо в воздухе подтёки металла, упавшие с самого верха Столпа. Конечно, их, как и всё остальное, напечатали коллеги моей сестры. Но мне нравилось думать, что это следы самих Машин. Древние окаменелости, оставшиеся с самых ранних дней Города, когда бесформенный хаос творения ещё не застыл в твёрдой стабильности.
После долгого, утомительного подъёма на дверях начали появляться четырёхзначные числа. Мы остановились перед подсвеченной табличкой: «Ансельм Диодато, начальник отдела статистических расчётов». Кланк аккуратно постучал в дверь дубинкой. Я напряг слух, но не услышал в ответ ни звука. По каким-то известным только ему признакам сержант понял, что разрешение получено; он открыл дверь и отступил в сторону, даже не глядя на меня. Этот намеренный жест выглядел почти вежливостью – как будто кланк не хотел лишний раз нервировать человека, входящего в кабинет высокопоставленного чиновника.