Авалон. Возвращение короля Артура

Лоухед Стивен Рэй

— Вы правы, сэр, — беззаботно откликнулся личный секретарь. Подобный разговор возникал у них не в первый раз — Вам что-то нужно?

— Вызовите машину. К номеру 11. Я выйду через заднюю дверь.

— Сию минуту. Назвать пункт назначения?

— Я сам скажу водителю, — ответил премьер. — Если что-то произойдет, свяжетесь со мной по мобильному.

— Непременно, сэр.

Как только Де Врис исчез, Уоринг поднялся из-за стола, подошел к шкафу и достал темно-синее кашемировое пальто и перчатки. Затем прошел через систему коридоров к соседнему дому. Он подумал было переговорить с канцлером,

но решил, что на мнение Адриана Бертона можно наплевать. Тот был просто шутом при премьере.

Тяжелые, рассчитанные на взрыв бомбы двери распахнулись, и Уоринг вышел в сад. Даже зимой здесь царил идеальный порядок, розовые кусты украшали крошечные белые гирлянды. Счастливого Рождества, подумал он, увидев их. Чем ближе Рождество, тем расслабленнее и сентиментальней становится страна. Вот уж не вовремя, так не вовремя! Эти чертовы короли всегда любили дешевые сантименты, и только он понимал, насколько это опасно с политической точки зрения. Взорваться может в любой момент.

Медленно шагая по дорожке, премьер качал головой. Похороны Тедди прошли как по маслу; казалось, они предвидели и предусмотрели любые неожиданности. Любые, кроме этой. Как он мог представить такой вираж? Не успели избавиться от одного короля, и вот вам, пожалуйста, как черт из табакерки, выскочил другой. При этой мысли внутри него распахнулась черная бездна. Премьер глубоко вздохнул. Ладно, раз так сложилось, и эту яму закопаем.

Подъехала машина. Через садовую калитку премьер вышел на узкую аллею, перекрытую на выезде шлагбаумом. Охранник выскочил и открыл заднюю дверь.

— Добрый вечер, сэр, — сказал он.

— Добрый вечер, Роберт, — ответил Уоринг, забираясь на сиденье.

— Куда сегодня, сэр? — спросил охранник.

— А никуда, — ответил Уоринг, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечнее. — Давай просто поездим, подышим свежим воздухом.

— Хорошо, сэр. — Роберт закрыл дверь и сел сам. Нажал кнопку, и дверные замки щелкнули. Отогнув лацкан пиджака, охранник быстро произнес в крошечный микрофон ряд цифр и непонятных слов. Для Уоринга это была полная абракадабра. Из ящика на приборной панели послышался звуковой сигнал. Охранник повернулся к водителю.

— Чисто. Можем ехать.

Машина двинулась. Дежурный опустил цепь с шипами, поднял шлагбаум и помахал им рукой. Изумрудно-зеленый автомобиль въехал на Конногвардейскую улицу и присоединился к редкому движению на Молле. Водитель явно нацелился на север. Вывернув на набережную, он повел машину вдоль реки.

Подъехали к Нью-Бридж-стрит. Уоринг наклонился вперед и сказал:

— Мне нужен телефон.

— Можете этим воспользоваться, сэр, — живо откликнулся охранник, протягивая премьеру мобильный телефон.

— Благодарю, Роберт, но я предпочел бы телефон-автомат. Найдется такой поблизости?

— Конечно, сэр, — кивнул охранник и значительно взглянул на водителя. Водитель пожал плечами.

Они неторопливо двигались вперед и доехали до нескольких красных телефонных будок возле Олд-Бейли.

— Останови здесь, — распорядился Уоринг. Вместе с сопровождающим они подошли к будкам. Ни в одной из них никого не было, поэтому премьер-министр выбрал первую, принимавшую монеты, открыл дверь и вошел.

Опустив

несколько монет в прорезь, Уоринг быстро набрал номер. Он слушал гудки, и чем дальше, тем больше падал духом. Когда после шестого гудка никто не ответил, премьер-министр уже решил повесить трубку. И в этот момент шелковистый женский голос произнес: «Да?»

— Мне надо тебя увидеть, –с облегчением выдохнул Уоринг.

— О, Томас! Какой приятный сюрприз. — В голосе женщины удивления не было и в помине. — Почему я была уверена, что ты позвонишь?

— Ты нужна мне, лучше сегодня же вечером.

— Боже, какой нетерпеливый мальчик, — промурлыкала она. — Я, знаешь ли, сомневаюсь, надо ли нам видеться. В прошлый раз ты совершенно ясно выразил свои желания.

— Сейчас другой раз, — стараясь унять нетерпение, проговорил Уоринг.

В ответ он услышал тихий гортанный смех, очень дразнящий смех, очень соблазнительный.

— Так все говорят, мой дорогой.

— Ну, пожалуйста, — взмолился он, а сам подумал, что говорить с ней — та еще работа. Всего десять секунд разговора, и вот он уже просит.

— Хорошо, — сдалась она.

— Я на машине. Можем захватить тебя.

— Нет, — резко ответила женщина. — Неразумно. Я сама найду дорогу.

— Хорошо. Когда мы увидимся?

— Сейчас взгляну на свой ежедневник…

— К черту ежедневник! Сегодня вечером.

На том конце провода помолчали, словно обдумывали предложение.

— Нет, сегодня, пожалуй, не получится. Подождешь еще немного.

— Только поскорее.

— Скажи это, милый.

— Что сказать? — Желудок Уоринга сжался.

— Ты знаешь, — мурлыкнула она. — Пока не скажешь, тебе меня не видать.

Уоринг оглянулся через плечо. Телохранитель стоял неподалеку, слышать он ничего не мог.

— Я жду, Томас. Ты же знаешь, как я расстраиваюсь, если приходится ждать.

Крепко прижав трубку к уху, он прошептал:

— Я… я боготворю тебя, Мойра.

— Прелестно, мой милый. — Она снова засмеялась и шепнув: — До скорой встречи…, — дала отбой.

Уоринг швырнул трубку в гнездо держателя, не попал, и толкнул дверь будки, чуть не сбив с ног охранника.

— Куда теперь, сэр?

— Домой, — буркнул премьер.

Они подошли к машине, и как раз в тот момент, когда сопровождающий открыл дверь премьер-министру, на Лондон обрушилась первая волна землетрясения. Земля коротко затряслась, а потом пришел звук, похожий на проходящий под землей поезд метро. Уоринг разом выбросил из головы все прочие мысли.

Глава 25

Связаться с премьер-министром Джеймс поставил себе первоочередной задачей. Существовало множество договоренностей, которые следовало соблюдать, взаимные обязательства, требовавшие исполнения, новые формы сосуществования, которые предстояло выработать; оговорить экстренные линии связи и многое другое. После импровизированной пресс-конференции Джеймс позвонил на Даунинг-стрит, чтобы договориться о встрече с Томасом Уорингом. Его не соединили. Он отправил факс. Никакого ответа. Он написал письмо, и в ту же ночь отправил по почте. Три дня спустя он все еще ждал ответа из дома Номер Десять.