Авантюрист
Шрифт:
— Давно следовало бы посвятить его в рыцари! — добавил другой. — Кстати, твой стакан пуст. Закажи себе еще и выпей со мной.
Второе действие они смотрели все вместе, а потом на такси доехали до Карлтон-Хаус-террас.
Только к вечеру Фрэнк задался вопросом: а можно ли по револьверу найти его владельца? Но он успокоил себя тем, что власти с большим энтузиазмом примут версию о самоубийстве немецкого шпиона и скорее всего попытаются замолчать тот факт, что подобный человек в течение нескольких лет занимал довольно высокий пост в военном министерстве.
Удивляясь собственному спокойствию, Фрэнк
Больные уже давно спали, и тишину палаты нарушало лишь их мерное дыхание. Фрэнк лежал с открытыми глазами, устремив взгляд в темноту, и размышлял над случившимся.
Его мучило множество вопросов. Правильно ли он поступил? Что являлось истинной причиной его поступка? Почему он убил Герберта Мура — чтобы пресечь попытку шантажа или избавить свою страну от шпиона? Поступил бы он так же, если бы их не связывала совместная деятельность?
— Проклятие! Хватит заниматься самокопанием! — пробормотал он себе под нос.
Однако сон не шел к нему, и вопросы возникали в сознании один за другим. Он чувствовал, что должен найти ответы на них, чтобы обрести покой.
«Неужели я трус? — спрашивал он себя. — Неужели я убийца?»
Да, во Франции он убивал людей, но то были солдаты противника, и они убивали его товарищей у него на глазах. Сегодня же он хладнокровно застрелил человека, сидевшего за письменным столом. На войне жестокая перестрелка не могла лишить его аппетита, и он через несколько часов после сражения с удовольствием завтракал. Сейчас же перед его глазами стояло испуганное лицо Герберта Мура. Надо признать, что коротышка проявил завидную храбрость, отважившись на такую работу. Ведь он знал, что наказанием за шпионскую деятельность является смерть. Видимо, он считал, что его тихая уединенная квартира обеспечивает ему полную безопасность. Единственной, кто приходил туда, была уборщица.
«Завтра утром она обнаружит его», — подумал Фрэнк. Не исключена возможность, что на вечер у Мура была назначена встреча с приятелями. Но вряд ли они очень встревожатся, если он не появится в назначенный час. Ну, побарабанят в дверь, позвонят в звонок, решат, что он забыл о встрече, и уйдут.
Фрэнк вспомнил лица своих убитых солдат. Застывший взгляд, разинутый рот, кровь, сочащаяся из раны на лбу.
— Нет, — подумал про себя Фрэнк, — я правильно сделал, что убил предателя!
Глава 10
Фрэнк разложил свой багаж на сиденьях в надежде, что другие пассажиры решат, будто все места в купе заняты, и никто не будет донимать его разговорами.
Отправление поезда задерживалось. Такое нередко случалось в военное время — пассажирские поезда пропускали составы с войсками.
Фрэнк сочувствовал солдатам, которых везли в этих составах. Он на собственной шкуре испытал все тяготы подобного путешествия: и духота, и переполненные теплушки, и голод.
Бросок немцев к югу от Парижа не увенчался успехом, однако для стабилизации положения союзникам постоянно требовалось пополнение.
В поезде пассажиров было сравнительно
Перед отъездом полковник Гаррисон предупредил его о подобных сложностях, и сейчас Фрэнк в отличие от других пассажиров, дававших волю своему возмущению и взывавших к справедливости, воспринимал происходящее с философским спокойствием.
Он чувствовал себя прекрасно, хотя прошло всего три недели с тех пор, как его выписали из госпиталя и он вышел в отставку (благодаря полковнику этот процесс был ускорен). Почти две недели он отдыхал в аббатстве Кросстриз, а затем вернулся в Лондон для собеседования с полковником. Время, проведенное за городом, в значительной степени повлияло как на его физическое, так и на душевное состояние. Он стал чувствовать себя другим человеком.
В аббатство Фрэнк прибыл взвинченным, но вскоре все причины для беспокойства отпали. Герберт Мур удостоился всего нескольких строчек в газетах. Коронер, проводивший расследование, отметил, что по роду деятельности несчастный все время находился в депрессии, кроме того, он был подавлен тем, что его признали негодным к военной службе.
И все же это событие не прошло для Фрэнка бесследно. Оно заставило его едва ли не впервые задуматься о собственной жизни. Он спрашивал себя, к чему он стремится, какая тайная сила движет им.
Ему хотелось лучше понять себя, причину тех или иных своих поступков, заглянуть в самые сокровенные глубины собственной души.
В жизни любого человека наступает момент, когда он становится откровенным с самим собой. Для Фрэнка тоже настал этот период. Он выразился в бессонных ночах и грустных размышлениях. Фрэнк лишился былой самоуверенности и чувствовал себя так, будто стоит на перепутье, беспомощный и униженный.
Однако пребывание в аббатстве постепенно укрепило его дух и вселило в него надежду.
Кроме леди Стэнбери, там жили ее давние друзья — семейная пара, которая, как и она, потеряла своего единственного сына.
— Я не пригласила молодежь, — сказала леди Стэнбери, встретив Фрэнка в холле особняка, — так как решила, что вам захочется побыть в тишине и покое и хорошо отдохнуть перед началом работы.
Фрэнк не поинтересовался у нее, какую именно работу ему придется выполнять. Он был достаточно умен, чтобы понять: когда он понадобится полковнику Гаррисону, тот пошлет за ним. А пока он должен набираться сил и готовиться к предстоящей ему работе.
Фрэнк подолгу лежал под деревьями в саду аббатства, гулял по лужайкам, вдыхал свежий деревенский воздух и нежился на солнышке. Природа помогла ему вновь ощутить радость бытия.
В субботу утром он увидел, как леди Стэнбери вышла из дома с огромной корзиной лилий.
«Я собираюсь украсить цветами церковь, — сказала она. — Не хотели бы вы пойти со мной?»
Фрэнк, ценивший мгновения, когда они с хозяйкой дома оставались наедине, вскочил на ноги. Он искренне полюбил леди Стэнбери, которая одним своим присутствием пробуждала и в нем, и в окружающих их лучшие качества.