Авантюрист
Шрифт:
— А куда ушел караван, на запад или на север?
— На 3 апад, — вновь усмехнулся Чуев. — Сейчас все ценности плывут на Запад. Но я не уверен, что эти доплывут. Не советую тебе вмешиваться, Феликс, там сейчас будет мясорубка. А мне наплевать. Мне надоел Зеленчук, мне надоел Веневитинов. И я доволен собой, Феликс. Я разыграл красивую комбинацию. Оцени ее, мальчик.
— Я оценил ее и восхищен, Роман Владимирович. Вы не могли бы проводить меня до двери? Не хочу, чтобы ваш охранник продырявил меня на выходе.
— Так ты возьмешь деньги? — Чуев приподнялся в кресле.
— Мы еще обсудим с вами этот вопрос, Роман Владимирович. А сейчас я просто хочу досмотреть представление до конца.
— Ты рискуешь, Феликс, вмешиваясь в чужую разборку. Хотя решать, конечно,
Чуев первым спустился по лестнице, без всякой опаски подставив мне свою спину, наверно, был абсолютно уверен, что я не стану его убивать. И он был прав в своей уверенности, стрелять в него я действительно не собирался. Я подождал, пока он откроет входную дверь, а потом просто толкнул его в спину, одновременно выстрелив из пистолета в сторону кустов, где, по моим расчетам, сидел в засаде Василий.
— О, черт! — успел крикнуть Чуев, сбегая с крыльца после приданного мною ускорения.
Я так и не понял, прощался он с кем-то или, наоборот, кого-то приветствовал. Ибо расторопный Василий, как я и ожидал, успел ответить на мой выстрел. Видимо, он прошел в свое время неплохую школу и по праву носил звание охранника, но в данном случае его подвела хорошая реакция. Он среагировал раньше, чем сознание успело оценить ситуацию во всей полноте. С тренированными людьми это бывает. А вот для Чуева Васина расторопность оказалась фатальной. Пуля, выпущенная из зарегистрированного пистолета, угодила Роману Владимировичу в голову, и для него все было кончено раньше, чем он сумел оценить красоту разыгранной мною комбинации.
Я ждал от Василия продолжения подвигов, но потрясенный охранник, кажется, решил, что для него на сегодня достаточно впечатлений. Я услышал мягкий рокот мотора и осторожно приоткрыл дверь. Чуевский «мерседес» был уже у ворот, и водитель торопливо распахивал створки.
Я не пошел к воротам, которые Василий оставил распахнутыми настежь, а вернулся к своему «форду» той же дорогой. Путь мой лежал на запад, и я надеялся если не поспеть к развязке устроенного Чуевым представления, то хотя бы увидеть поверженных актеров, прежде чем те, кому это положено по долгу службы, очистят сцену, где волею преступных режиссеров была сыграна жизненная драма с трагическим концом.
Неожиданно очнувшийся от дремы мобильник заставил меня вздрогнуть. Слышимость была отвратительной, и я далеко не сразу узнал голос, да и сказано было совсем немного:
— Они здесь, Феликс, на заброшенной воинской базе, я за ними…
Разговор оборвался внезапно, настолько внезапно, что я с досады даже встряхнул телефоном, словно от этой пластмассовой коробочки можно было добиться более вразумительных объяснений создавшейся не по моей воле ситуации. Я ни черта не понимал. Как Верочка могла оказаться на военной базе, если я в ее присутствии ни разу не обмолвился о Зеленчуке и уж тем более не поручал ей за ним следить? Зачем я вообще связался с этой дурехой? Мало мне смерти Лабуха, так вот вам еще и патлатая девица, которая вляпалась в скверную историю, как муха в мед. А то, что она вляпалась, у меня не было никаких сомнений. Я был почти стопроцентно уверен, что разговор наш прервался не по техническим причинам, да и в голосе Верочки отчетливо слышались панические нотки.
Ситуация поменялась кардинальным образом. Из стороннего наблюдателя жизненной драмы я вновь превращался чуть ли не в главное действующее лицо. Мне это не нравилось. Я зверски устал за последние дни. Мне жутко хотелось спать. Азарт, с которым я бросился в погоню за Зеленчуком, иссяк очень быстро. В лучшем случае я проехал бы еще километров пятьдесят для очистки совести и, не обнаружив никого на трассе, вернулся бы домой. Однако после Верочкиного звонка я знал, где искать Зеленчука, хотя и не понимал: зачем Михаил Семенович туда свернул? Действует ли он по заранее составленному плану или его кто-то спугнул? Заброшенная база была расположена километрах в семидесяти от города. Я был там когда-то давно, еще мальчишкой, вместе с отцом. Что, однако, не помешало мне найти туда дорогу, которая петляла по залитому солнечным светом сосновому бору. Воздух здесь просто изумительный. Если бы
Бор оборвался проплешиной. Символ былой военной мощи ныне находился в плачевном состоянии. Проржавевшие ворота больше напоминали гармошку. И было не совсем понятно, кому понадобилось демонстрировать на ни в чем не повинном железе свою мощь. Впрочем, вандалы не менее активно и столь же бессмысленно прошлись по всей базе, ломая и разрушая все, что попадалось под руку. Печальное зрелище, что там ни говори. Десятка полтора еще довольно крепких панельных и кирпичных домов зияли пустыми проемами. Расторопные людишки выдрали с мясом двери и оконные рамы. Словом, все было точно по пословице: поле битвы остается мародерам. Самое интересное, что никто не знал имя полководца, проигравшего эту битву, а сам он был настолько скромен, что не стал записывать свое имя в анналы истории.
Я остановил «форд» возле полуразрушенной трансформаторной будки, вылез из машины и огляделся по сторонам. Возможно, я слишком опрометчиво сунулся в пасть волка, но, во-первых, я не был уверен, что правильно разобрал слова Верочки, и речь могла идти совсем о другой базе, во-вторых, у меня не было сил разыгрывать из себя следопыта и ползать по-пластунски по битому кирпичу и торчавшему во все стороны ржавому железу — главным достопримечательностям открывшегося моему взору пейзажа.
Меня окликнули, хотя нельзя сказать, что это было сделано предельно вежливо. Однако я не стал корчить из себя обиженного, поскольку люди, потревожившие мой покой, вели себя так, словно имели на это полное право. Будь я мистиком, непременно бы подумал, что это тени прежних хозяев базы восстали из небытия, чтобы наказать наглого пришельца, вздумавшего вторгнуться в запретную зону. Грубый тычок под ребра убедил меня, что дело я имею не с призраками, а с очень даже живыми людьми из плоти и крови, хотя и дурно воспитанными. Захвативший меня на отечественной базе неприятельский дозор состоял из трех человек в камуфлированных штанах и светлых рубашках, вооруженных автоматами Калашникова. Однако недостаток униформы еще ни о чем не говорил: если судить по ухваткам, обращаться с оружием эти люди умели.
Сопротивляться в моем положении было бы глупо, поэтому я не стал возражать, когда у меня из-за пояса извлекли пистолет.
— А в чем дело? — вежливо полюбопытствовал я. — Мне сказали, что охрана с базы снята и вообще весь этот хлам будто бы выставлен на продажу. Я бизнесмен, ищу место под пансионат. Ландшафт мне приглянулся.
— Потом доскажешь, — коротко стриженный амбал толкнул стволом автомата мне в спину, принуждая вернуться в салон «форда», но теперь уже в качестве пассажира. За руль сел мрачноватый тип средних лет, ничем не примечательной наружности, то есть без усов, очков и бороды, но зато с глубоко посаженными острыми и неожиданно синими глазами, которыми он недружелюбно царапнул по моему лицу. Если судить по жестам, то именно он был главным в захватившей меня компании. Мне показалось, что мои похитители сильно нервничают, и уж конечно не я, скромно сидящий со связанными за спиной руками на заднем сиденье своего автомобиля, был причиной их взвинченного состояния.
«Форд», проехав не более сотни метров по асфальтированной дороге, свернул во двор сильно пострадавшего от рук вандалов кирпичного дома, пропылил мимо проржавелого остова, бывшего в далекой молодости армейским тягачом, нырнул под арку, не предусмотренную архитектором при проектировании, а возникшую, судя по всему, из-за обрушения опоры, предназначенной для прожекторов, и покатил по бетонированной площадке то ли к складу, то ли к ангару, во всяком случае, солидному сооружению, наименее пострадавшему от пролетевшей над базой рукотворной бури. Ворот в ангаре, впрочем, не было. Были только стены и крыша, скрывающие от нескромных взоров три рефрижератора, о которых мне уже рассказывал Костенко. Я по-прежнему не понимал, за каким чертом Зеленчук их сюда загнал. Ну пылил бы себе и пылил по дороге, не гаишников же он, в конце концов, испугался.