Авантюрист
Шрифт:
— Я предъявлю в лучшем виде изумленной публике и суду убитого Лузгина.
— Он может, — подтвердил мои слова Лабух. — Он истинный Мефистофель. Выигрывает в карты чужие души, воскрешает покойников. Словом, мастер на все руки.
— Не морочьте мне в голову, Лабух, — отмахнулась Наташа. — Я сама видела по телевизору Лузгина в морге.
— Я тоже был в морге, — сказал я своей собеседнице. — Но это еще не означает, что Феликс Строганов умер. А уж верить телевидению в наше время может только уж очень наивный человек. Лузгин артист, и умирать на подмостках ему не привыкать. А то, что в данном случае подмостки оказались в морге, большой роли не играет.
— Вы даже больший проходимец, Феликс, чем я от вас ожидала.
— Из ваших уст, сударыня, эти слова звучат как комплимент. Но вернемся к нашим баранам. Итак: вы получили этот дом в наследство на вполне законных основаниях, что дальше?
— Дальше мы решили его продать. Место здесь довольно удобное, рядом река. От города полчаса езды. Словом, мы рассчитывали получить хорошие деньги.
— И тут на вашем горизонте возник Лузгин.
— Он подсел к нам в кафе. Сказал, что хорошо знал нашего дядю. От него мы узнали, что дядя был коллекционером и очень богатым человеком. Мы, естественно, не поверили. Вы сами можете оценить и дядины хоромы, и обстановку. Трудно предположить, что здесь проживал миллионер. Лузгин рассмеялся и сказал, что мы просто люди другой эпохи. Что мы не знаем, каково было коллекционеру, обладающему сколь-нибудь ценными вещами, в прежние времена.
— Да уж, — неожиданно поддакнул Красильников. — Я мог бы многое вам порассказать.
— В подтверждение своих слов Лузгин сослался на Вадика Костенко, племянника известного в городе коллекционера, к которому наш дядя обращался незадолго до смерти с предложением купить ценную вещицу. В общем, мы с Костей заинтересовались. Лузгин посоветовал нам обыскать дом и подвал, сказав, что наш дядя перед смертью повредился умом и вполне мог где-то спрятать свою коллекцию. И тогда мы с Костей начали искать. У дяди тут не подвал, а целые катакомбы. И мы нашли клад. Сундук был замурован в стену. Там было много разного бронзового хлама, который Костя потом спихнул Каблукову и другим здешним коллекционерам. Причем получил он за это немалые деньги, что нас с ним слегка удивило.
— А вы с братом, насколько я понимаю, все-таки не искусствоведы?
— Не ехидничайте, Феликс. Мы с братом сумели определить, что гвоздем дядиной коллекции являются два десятка золотых изделий. Мы обратились за консультацией к Лузгину, поскольку тогда он внушал нам доверие. Ведь и этот сундук мы нашли с его помощью. Согласитесь, он ведь мог купить у нас этот дом, а потом спокойно здесь порыться.
Лабух засмеялся, я тоже улыбнулся, чем, кажется, рассердил Наташу. Впрочем, я их с Костей понимал, похоже, они тогда и не догадывались, что стали жертвами очень изощренной игры. Оставалось установить, кто бросил на кон эту ставку в два десятка золотых вещиц руками людей хоть и далеко не безгрешных, но все же не понимающих, в какую игру они сели играть.
— Бронзовые копии были изготовлены по совету Лузгина?
— Лузгин предложил нам очень интересную комбинацию, и мы согласились.
— Суть комбинации состояла в том, что вы сначала продавали людям золотую вещицу, а потом обменивали ее на бронзовую копию?
— В общем да. Лузгин и Вадик Костенко были в этом смысле незаменимыми людьми. Ведь покупатели не могли потом предъявить нам счет. Ценность вещи подтверждали знающие эксперты. А кто ее подменял и при каких обстоятельствах, нас это не касалось, поскольку в поле зрения покупателей мы после сделки не появлялись. Что интересно: подмену обнаружили только в двух случаях, но шума поднимать не стали.
Последнее как раз неудивительно. Покупатели наверняка догадывались, что приобретают не семейные реликвии, а ворованные вещи, и приобретают по дешевке. Большинство разумных людей подобные покупки не афишируют, а держат под замком в надежном месте. Ну а если вдруг обнаруживается, что на руках подделка, то обращаться в таких случаях в милицию и глупо и бесполезно. Лузгину никак не откажешь в знании человеческой породы и ловкости рук.
— А адрес Шагиняна вы от кого получили?
— От Каблукова. Все складывалось слишком хорошо. Но пора было уже сбывать золотые вещи и сматываться из города. Лузгин посоветовал нам поискать богатого скупщика в столице, поскольку опасно сбывать крупную партию золотых изделий в месте, где и без того уже изрядно наследили. А тут еще Вадик Костенко крупно нас подвел: взял да и проиграл одному человеку золотую солонку. Костя, конечно, начистил ему физиономию, но отыграть ситуацию назад было уже невозможно, тем более что тот человек в свою очередь проиграл золотого тигра Феликсу Строганову. Лузгин сказал, что ничего страшного не случилось и промах Вадика пойдет нам на пользу. Мы сможем проверить надежность канала сбыта, и если Строганову удастся продать вещицу скупщику, то мы предложим Шагиняну весь наш товар. А если сделка сорвется, то мы попытаемся провести очередную операцию по замене оригинала на копию. Я не могла следить за вами, Феликс, поскольку вы меня уже однажды видели в обществе Чуева, но Лузгин проводил вас до места встречи с Шагиняном, и он видел, что после убийства скупщика у вас в руках остались не только деньги, но и золотая солонка. В аэропорту я хотела к вам подойти, но вы меня опередили.
— На всякого мудреца довольно простоты, — ехидно заметил Лабух. — И на Мефистофелей бывает проруха.
— А зачем вы Чуеву-младшему продали золотого пегаса?
— Здесь Костя виноват. Виктор Чуев от кого-то узнал, что мы продаем золотые вещицы, и пристал с ножом к горлу. Деньги он предлагал приличные, и Костя не устоял.
— А потом, когда Шагинян был убит, а посланный вами человек, то бишь я, чудом спасся, вы решили, что Каблуков вас подставил и пора рвать когти. Подменить чуевского пегаса вам было нечем, поскольку его бронзовую копию вы уже сплавили с прибылью для себя, и Язону ничего другого не оставалось, как попытаться выиграть золотую вещицу у Чуева в карты.
— И он пегаса выиграл, но тут вмешался еще один человек, которого мы в расчет не принимали. Веневитинов. Он оказался Косте не по зубам. И Костя решил, что это происки Каблукова. Я всегда говорила брату, что пить ему нельзя.
— А почему Язон решил устранить Лузгина?
— Это я так решила, а вовсе не Костя. Просто я поняла, что этот сукин сын ведет свою игру вместе с Вадиком Костенко. И что нам с Костей будет плохо, если мы не сумеем вовремя избавиться от этих людей.
— Ну а зачем нужно было устранять Красильникова? — скосил я глаза на московского коллекционера.
— Да потому, что он был у летнего кафе, когда убивали Шагиняна, — с возмущением воскликнула Наташа. — Я находилась метрах в двадцати от кафе, а он стоял рядом со мной и смотрел в ту же сторону.
— Бывают же такие нелепые случайности, — посочувствовал я Льву Константиновичу.
— Он ведь летел с нами в одном самолете. И с ним был еще один человек, как я потом узнала, по фамилии Зеленчук. Их обоих опознал Вадик Костенко, который встречал нас с Лузгиным в аэропорту.
— Нехорошо, Лев Константинович, а еще потомок купца первой гильдии. Откуда у вас такая страсть к обману?
— Этот Шагинян был изрядной сволочью, можете мне поверить, Феликс, — горячо откликнулся Красильников. — И, когда Каблуков мне позвонил и сказал, что дал вам его адрес, я связался с Зеленчуком.
— А с Коняевым вы давно знакомы?
— Нет, недавно. Зато Коняев давно связан с Шагиняном. И они тоже кое-что знали о схроне и копали вокруг Чуева.
— Это Зеленчук вас направил к Коняеву? Коняев должен был наехать на Чуева и тем самым сделать Романа Владимировича покладистым?
— Это все ваши фантазии, Феликс.