Авантюристы
Шрифт:
Пароход снова вздрогнул и заскрежетал. Новая порция воды хлынула на палубу.
— Я захвачу кое-что в своей каюте, — поспешно кинул Трещинский актрисе. — Ты ступай на мостик. Если приблизятся монахи в лодке — стреляй, это люди Нарышкина.
Левушка шагнул в коридор и едва не задел прижавшегося к переборке, старавшегося не дышать Сергея.
Нарышкин осторожно шагнул следом. Он прокрался по коридору до дверей Левушкиной каюты и заглянул внутрь.
Воды здесь было уже по колено, и она прибывала с каждой секундой. Пароход заметно «клевал носом». Полячишка, чертыхаясь, лихорадочно искал что-то в своем столе и, казалось, не замечал ничего вокруг. Сергей тихо вошел, осторожно приблизился к Трещинскому…
— Что-то потеряли, господин Трещинский? — почти ласково спросил Сергей.
— Ты! — Левушка резко обернулся и тут же получил один из тех ударов, которыми дворянин Сергей Нарышкин по праву гордился. Трещинский перелетел через стол, ударился о переборку, на секунду прилип, казалось, к ней, а затем, кулем рухнул вниз и некоторое время лежал на столе без движения. При этом револьвер его с длинным дулом отлетел в дальний угол каюты и, булькнув, скрылся в воде.
— Да ты живой ли? — поинтересовался Сергей, слегка морщась. Боль в плече давала о себе знать.
Он наклонился над своим врагом, поправил его запрокинутую голову и не без удовольствия отвесил несколько звонких пощечин, гулко отозвавшихся в заполненной водой каюте. Трещинский замычал и с трудом растворил правый глаз. Другой его глаз закрылся, видимо надолго.
— Пятачок придется приложить, — озабоченно сказал Сергей, осматривая сильно поврежденный участок холеного, ненавистного ему лица.
Левушка застонал и выругался. Одинокий глаз его пылал злобой.
— Что, Сережа, дорожку в мою каюту протоптал?! — с ненавистью выдавил из себя Трещинский. — Рукопись к рукам прибрал?! — он зашелся хриплым кашляющим смешком. — А впрочем, черт с тобой. Ты все равно не поймешь, что попало тебе в руки!..
Нарышкин схватил Левушку за ворот и, сильно тряхнув, стащил со стола.
— Я, может быть, и сохраню твою жалкую жизнь, а ты взамен расскажешь мне про эти бумаги. Что в них?!
Трещинский затрясся, захихикал, как китаец.
— А вот не скажу! Что ты сделаешь? Убьешь меня?
За бортом раскатисто грохнул гром. Пароход затрещал и еще больше зарылся носом. Оба, и Сергей, и Левушка, не удержавшись на ногах, повалились в воду, доходившую теперь почти до пояса. Где-то в железном чреве корабля зазвенела, посыпалась посуда. Трещинский, воспользовавшись секундным замешательством соперника, извернулся ужом и схватил Сергея за горло. Он был достаточно жилистым и имел крепкую хватку, однако природное здоровье и кряжистое сложение Нарышкина не шло ни в какое сравнение. Сергей разжал пальцы на своем горле и припечатал здоровый глаз Левушки кулаком левой руки. Удар вышел смазанным, но цели своей достиг. Трещинский обмяк и осел.
— Кур-р-ва! — выругался он по-польски, шаря руками в воде.
— Я ничего не вижу. Ты мне глаз выбил!
Сергей, крепко ухватив его за ворот, пинком направил к двери. — А ну, пошел! Я с тобой позже поговорю, негодяй!
— Постой! — вскрикнул Левушка изменившимся голосом. — Предлагаю тебе сделку! В трюме парохода — вещи из клада. Очень ценные вещи. Они твои!
— Не темни! — Сергей пнул Трещинского коленом.
— Забирай себе клад, — извивался Левушка. — Бери его, пока не поздно! А меня отпусти. Там, за бортом, небольшая лодка… В ней только сундучок с личными вещами… Отпусти меня! Я сяду в эту лодку и поплыву себе с Богом! А, Сережа, договорились?!
— Нет! — отрезал Нарышкин. — Не договорились. Что в сундуке?
Трещинский зашипел и сделал очередную попытку вырваться. Сергей оторвал его от палубы и встряхнул, будто мешок с картошкой.
— Там… там только книги и больше ничего!
— Книги из царской библиотеки?
— Какая тебе разница… Бери себе клад. Мне нужен только этот сундук в лодке… и еще рукопись — ту, что ты взял! Отдай ее мне!!!
— Черта с два, мерзавец! Ну, пошел вперед! — Нарышкин снова наподдал Левушке коленом. Он выволок Трещинского на залитую водой палубу. Лодка с большим, обитым жестью сундуком моталась у борта. Тонкий канат, за который она была пришвартована к пароходу, имел достаточную длину.
— Никитка, ты здесь? — крикнул Сергей оглядываясь.
— Здеся! — слабым голосом отозвался пушкарь. Ухватившись дрожащими руками за едва выступавший теперь из воды планширь, он все еще болтался по ту сторону борта.
— Лезь сюда! Хватит там прохлаждаться! — прикрикнул на него «Гроза морей». — Покарауль этого супчика, а мне тут надо еще кое-кого повидать.
— Не трудитесь! — из-за кожуха гребного колеса выступила «Анастасия». В ее руке щелкнул затвором револьвер. — А у меня для вас, корсар, есть приятный сюрприз! Она вытолкнула вперед мокрую дрожащую Катерину.
— Эту наяду я выловила из воды. Так что можете поблагодарить меня за ее спасение. Одного baiser, я полагаю, будет достаточно. Актриса нервно рассмеялась и приставила револьвер к виску Катерины.
— Вы блефуете… — спокойно сказал Нарышкин, но сердце его сжалось. — У вас не осталось пуль… Я считал Ваши выстрелы. Их было шесть.
«Анастасия» зло посмотрела на него и вновь скривила рот в усмешке.
— Вы не наблюдательны, «корсар»! Эта модель имеет семь зарядов. Желаете проверить?
Сергей нахмурился и прикинул свои шансы. Проверять не хотелось… А вдруг и впрямь остался один патрон? Револьвер актриса держала у самого виска Катерины. Выяснить, не рискуя, есть ли пуля в барабане не было возможности.
— Итак, произведем обмен, — актриса кивнула в сторону Левушки, изящным жестом левой руки приглашая негодяя сесть в лодку. — Давайте же, Лев Казимирович! Отпустите его, «корсар», или ваша избранница умрет!
Нарышкин неохотно подчинился, пинком подтолкнув Трещинского к шлюпке. Тот не преминул полезть в нее, напоследок успев лягнуть Сергея ногой. Держа Катерину на мушке, «Анастасия» легко прыгнула в лодку.
— Катя! — Нарышкин метнулся к девушке, обнял ее.
— Как трогательно! — донеслось из лодки. Актриса, все еще усмехаясь, спустила курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало.
— Она блефовала, — успокоил дрожащую Катерину «Гроза морей».
— Паскуда крашеная! — еле слышно хлюпнула носом Катерина.
— Осечка вышла. Вам чертовски везет, «корсар»! — засмеялась в отходящей шлюпке «Анастасия».
— Постой! — Трещинский, бросив весла, вырвал у нее револьвер и взвел курок снова. Прицеливаясь, он прищурился и закусил нижнюю губу. Сергей инстинктивно загородил девушку собой…