Ave, Caesar! [ Аве, Цезарь!]
Шрифт:
— Ее могли сначала ранить, оглушить, уколоть, связать или перенести тело, — объяснил он. — Нужно по возможности точно восстановить картину.
Джокер мрачно кивнул.
— Я, кажется, нашел след киллера.
Василий отшвырнул окурок в сторону.
— Пойдем посмотрим.
— Можно я с вами? — попросила Жанна.
Мадонна молча присоединилась к ним, а Соня с отсутствующим видом осталась стоять на месте.
У зарослей Василий сфотографировал найденный след.
— Давайте еще раз попробуем обойти яму, — сказал он. — Посмотрим, нет ли где полного отпечатка. Это позволит уточнить размер. Хотя предусмотрительный
Они разбрелись, пристально вглядываясь в землю, и тут из ямы раздался голос Иеремии:
— Василий! Помогите ее перевернуть.
Через несколько минут послышался возглас Василия:
— Есть! Идите сюда. Не бойтесь, мы прикроем тело.
Все неохотно потянулись к яме.
— Мы нашли это под ней, — объяснил Василий, показывая на глубокий след, черный от крови. — Киллеру нужно было приблизиться к девушке, причем незаметно или очень быстро, поэтому он не особенно выбирал, куда наступать. А потом, должно быть, решил, что под тяжестью тела его следы не сохранятся. Но ему не повезло.
— Сорок четвертый или сорок пятый размер, — на глаз определила Жанна. — У меня тридцать восьмой, а у девушек, — она показала на Мадонну и Соню, — ножка и того меньше.
— У меня сорок второй, но это ничего не доказывает. Мог бы обуться и в сорок четвертый, — заметил Василий.
— У меня сорок четвертый, — тихо проговорил Джокер.
— Ну и что? А у меня сорок пятый, — буркнул Иеремия. — Это не довод для вынесения приговора. Любой из нас мог оставить этот след, включая женщин. Возможно, кто-нибудь из них принес сапог с собой и специально впечатал его в землю под телом, чтобы отвести от себя подозрения.
— Нет, женщин придется исключить, — возразил Василий. — Вы же видели разрез, Иеремия. Судя по направлению, он сделан снизу вверх, то есть убийца должен был возвышаться над жертвой. Росту Марго 170–172 сантиметра. Остальные наши дамы существенно ниже.
— Ну и что? — повторил Иеремия. — Это опять-таки ничего не значит. Марго могла нагнуться, упасть на колени, в конце концов.
— Мне это представляется маловероятным, — возразил Василий. — Вряд ли киллер шел за ней долго — Марго бы его услышала. Скорее он крался к лагерю, увидел свет фонарика и затаился где-нибудь поблизости. А Марго тоже, вероятно, заметила проблеск и пошла посмотреть, кто это. Вы полагаете, что она упала или нагнулась именно в ту секунду, когда поравнялась с киллером? — он покачал головой. — Не верится мне. Я внимательно осмотрел место, но не обнаружил ни дерева со следами веревки, которую могли протянуть над землей, чтобы она споткнулась, ни каких-либо других признаков ловушки. Да и вы, как я понял, не нашли на теле никаких отметин. Или все-таки нашли?
— Не нашел, — ответил Иеремия. — Только рана на горле. Но все равно вы меня не убедили. Ловушка не обязательно оставляет следы, или киллер их уничтожил.
— Ну, хорошо, тогда каждый из нас останется при своем мнении, — не стал спорить Василий. — Мне кажется, здесь мы закончили. Теперь неплохо бы осмотреть наши стоянки — поискать сапоги с подходящим рисунком на подошве и одежду со следами крови. Скорее всего, киллер избавился и от того, и от другого где-нибудь подальше в лесу, но чем черт не шутит… Лагерь Марго, Джокера и Мадонны можно осмотреть всем вместе, благо он рядом, а потом предлагаю разделиться на пары. Скажем, Джокер и Мадонна
— Погодите, вы что же, хотите устроить шмон? — заверещала Мадонна. — Будете рыться в наших трусах?
— Я тоже решительно возражаю, чтобы кто-либо хозяйничал у меня на стоянке, — веско высказался Иеремия.
К ним присоединилась и возмущенная Жанна:
— Копаться в чужих интимных вещах…
— Жанна, я не предлагаю копаться в интимных вещах. Мы ищем довольно крупные вещи — сапоги и верхнюю одежду. На худой конец рубашку. К тому же, если вы заметили, я предложил разделиться на пары по принципу «мальчик — девочка», чтобы в вещах женщины «копалась» женщина, а в вещах мужчины — мужчина. Может, все-таки проголосуем за мое предложение? Кто за, прошу поднять руки.
После некоторых колебаний руки подняли все.
С Соней творилось что-то невообразимое. Ничего похожего она прежде не испытывала: ее преследовало ощущение, будто сосуд ее души раскололся. В одной половине черным липким сгустком застыл ледяной ужас, а другую заполнил невесть откуда взявшийся теплый свет. Сама же душа мечется между двумя половинами с такой безумной скоростью, что невозможно понять, где она находится. Ощущение было настолько мучительным, что Соня, пожалуй, предпочла бы ему сильную боль. Из-за этого состояния она почти не участвовала в следственных мероприятиях. Однако, когда они с Василием добрались до стоянки Жанны, ей все-таки пришлось включиться в поиски улик.
— Давайте, Соня, поступим следующим образом, — начал Василий. — Я сейчас нарублю лапника и разложу его здесь, перед палаткой. А вы поищите какое-нибудь полотнище побольше — скатерть, клеенку, полиэтиленовую пленку… На крайний случай сойдет плащ или шаль. Накроем им лапник и вытащим из палатки все вещи. Вы отберете всю обувь и одежду, кроме белья, а я обшарю палатку на предмет сомнительных пятен и поищу вокруг стоянки тайнички. Потом мы вместе внимательно осмотрим отобранные вами вещи и сложим все обратно в палатку, по возможности, как было.
Обыск потрясений не принес. Ни на полотнище палатки, ни на одежде Жанны никаких подозрительных пятен не оказалось. У Сони появилась надежда, что гибель Марго останется единственной трагедией на сегодня.
Когда они с Василием поднялись на вершину холма, Иеремия и Жанна уже сидели в шатре. В ответ на насмешливо-вопросительный взгляд Жанны Василий с покаянным видом развел руками. Жанна спародировала его жест, показывая, что обыск в лагере Василия и Сони результата тоже не принес. Потом они довольно долго сидели в молчании, пока не появились Джокер и Мадонна. Бледная вытянутая физиономия Джокера была подчеркнуто бесстрастной, зато лицо Мадонны воплощало собой злобный триумф. Ни слова не говоря, она выложила из пакета на стол мужскую коричневую рубашку.
Приговор
Стараясь не обращать внимания на припустившее галопом сердце, Василий наклонился над рубашкой.
— Правый рукав, — подсказала Мадонна.
Василий увидел на обшлаге еле заметную полоску чуть более темного цвета. Проведя по ней пальцем, он убедился, что полоска практически сухая, местами заскорузлая. В следующую секунду Иеремия вырвал рубашку у него из рук и заорал на Мадонну:
— Что ты гонишь?! Я сменил эту рубашку только сегодня утром. И никакой крови на ней не было!