Авеню Анри-Мартен, 101
Шрифт:
Леа резко вскочила.
Она сидела на своей постели, окруженная взволнованными родными лицами.
— Ты нас так напугала!..
— Тебе уже лучше, дорогая?
— Приляг, тебе нужно отдохнуть.
— Нужно позвать доктооа.
— Тетя Лиза, я не больна, ничего страшного. Франсуаза, что точно тебе сообщил Файяр?
— Я тебе уже сказала.
— И они ничего не могли сделать?
— Они протестовали. Руфь не хотела расставаться с Лаурой. Немцы взяли и ее.
— А маленький Шарль?
— Камилла поручила его мадам Файяр и мадам Бушардо.
— Куда их отвезли?
— В
— Ты прекрасно понимаешь, что это не может быть недоразумением. Ты же знаешь, что я и Камилла были «почтовым яшиком», встречали курьеров и распространяли листовки!
— Это не так страшно.
— Сейчас расстреливают и за меньшее.
— Наш дядя Люк… он все еще в хороших отношениях с немцами?
— Думаю, что да: наша кузина вышла замуж за одного из них.
— Нужно найти его. Он сможет вытащить их оттуда.
— Я поеду туда.
— Нет! — закричала Франсуаза. — Я не хочу, это слишком опасно для тебя.
— Должно быть, тебе это хорошо известно, сестричка, раз ты даешь мне такой совет!
— Не упрекай меня. Отто не такой, как они. Завтра он будет здесь, он нам поможет, я уверена в этом…
После произошедшего накануне нападения на немецкую машину, в результате чего двое человек были ранены и один убит, комендантский час наступил раньше на два часа. Вечер был долгим и тяжелым для всех: Франсуаза и Леа тщетно пытались дозвониться до своего дяди, Люка Дельмаса. Телефонистка отвечала, что связь прервана на неопределенное время. Не могли они послушать и радио Лондона: из-за помех, вызванных сильным туманом, разобрать голос диктора было невозможно. В довершение ко всему сразу после полуночи объявили воздушную тревогу, и обессиленные напуганные женщины были вынуждены спуститься в подвал, служивший убежищем. Здесь уже были их соседи, наспех одетые, в накинутых на плечи одеялах… На случай, если с кем-нибудь случится истерика или нестерпимым станет холод, царивший в сыром подвале, Эстелла принесла с собой термос с липовым отваром, никогда не покидавший ее ночного столика. Доброй женщине не пришлось им воспользоваться: обессиленные, все тихо сидели каждый в своем углу. Только ребенок Франсуазы капризничал. К счастью, тревога скоро закончилась.
9
На следующий день рано утром Леа отправилась на велосипеде на поиски Франсуа Тавернье. Дома его не оказалось. В частном ресторане Андрие, на улице Сен-Жак, Марта сказала, что не видела его с тех пор, как он заходил сюда вместе с Леа. Заявив, что Леа «очень осунулась», она заставила ее съесть миску супа и несколько кружочков колбасы, пока Марта «расскажет ей новости». Добрая хозяйка на прощание расцеловала Леа в обе щеки, пообещав при встрече с месье Тавернье передать ему, что его разыскивает подруга.
Немного приободрившись после супа и теплого приема, Леа бесцельно ездила по улицам, пока из-за туч впервые после стольких дождливых дней не выглянуло веселое зимнее солнце…
Прошлой ночью после налета она так и не смогла уснуть, бесконечно вспоминая события дня и пытаясь привести в порядок мысли. Воображение рисовало ей страшные картины: изнасилованная Лаура, Сара, погруженная в ванну, истерзанная Камилла, расстрелянные Адриан
Проехав через мост Альма, Леа разогналась и направилась в сторону Трокадеро. По другую сторону площади серой массой возвышалась стена кладбища Пасси, ограждавшая мертвых, словно узников, от этого мира. Зачем она сюда приехала? Задыхаясь после быстрой езды, она остановилась возле кафе, где ужинала с Рафаэлем Малем. Несколько молодых людей — лицеистов, судя по их ранцам, — резвились, занимая весь тротуар. Сами того не желая, они толкнули трех немецких солдат, один из которых возмутился, но товарищи быстро успокоили его. Мальчишки за их спинами смеялись, раздвинув два пальца в виде буквы «V» — знака победы.
При виде этого дерзкого запретного жеста Леа звонко расхохоталась и, внезапно успокоившись, вошла в кафе.
Двое рабочих, стоявших у стойки, присвистнули при виде красивой улыбающейся девушки с блестящими глазами и раскрасневшимися на морозе щеками. Леа непринужденно стянула шотландский берет, и ее волосы рассыпались по плечам.
— Ух ты!.. — воскликнул один из лицеистов, вошедший вслед за ней. — Я — Тарзан, ты — Джейн.
Насчет Тарзана он немного загнул, поскольку был тщедушным пареньком в очках с толстыми стеклами. Леа же с ее распущенными волосами действительно была похожа на маленькую дикарку.
— Вы с ума сошли!.. Что вы здесь делаете? Уходите сейчас же!
И откуда он только появился? Она так давно не испытывала подобного удовольствия, и вот он все испортил.
— Но, Рафаэль…
Не слушая, он схватил ее за руку и, выведя из кафе, потащил к входу в метро. На перроне, убедившись, что на них никто не смотрит, он, тяжело дыша, сел на скамейку.
— Что с вами? Может быть, вы мне объясните, в чем дело? — сердито спросила Леа.
— Вы чуть было все не испортили… У меня встреча с одним человеком — это связано с освобождением Сары. К счастью, он вас не видел.
— Почему? Он меня знает?
— Немного. Вы ему даже приглянулись.
— Я не понимаю, о ком идет речь?
— О Мазуи.
— О Мазуи?..
— Да, я долго думал и решил, что он может нам помочь.
— Ну и ну, наглости вам не занимать!
— Во Франции нет ничего невозможного, милая моя подружка.
— Как вам это удалось?
— Я сказал ему о бриллиантах.
— О моих?..
— Нет, о других, мне не хотелось вмешивать вас в эту историю.
Леа с трудом скрыла улыбку.
— И это подействовало?
— Сейчас я должен с ним встретиться и показать образец. Если он все еще не раздумал, то я оставлю ему бриллиант в качестве задатка.
— А если он откажется?
— Я его знаю, он не устоит перед бриллиантом в восемь карат, особенно если я пообещаю передать ему после освобождения Сары второй.
— Где вы их достали?
— Слишком долгая история. Однако после завершения нашего дела мне необходимо будет исчезнуть.