Авиатор: назад в СССР 11
Шрифт:
— Гордый, 088, выключаюсь на магистральной. Прошу тягач, — запросил я.
Тут нервы Гены не выдержали.
— Серый, мы до завтра будем машину ждать. И техники к повтору будут готовить самолёт дольше. Ничего я не успею! — возмутился Лоскутов.
— Ген, много в году дней. Успеем ещё, — сказал я, но моего инструктора было уже не переубедить.
— Гордый, сами зарулим, — недовольно сказал он в эфир и я почувствовал, что управление на себя взял мой инструктор.
— Ген, ты управление берёшь? — спросил я.
— Дай сюда. Покажу, как заруливать в горку надо, — проворчал Лоскутов.
— Гена, тут метра два между консолями. Тормози, а? — не давал я инструктору отклонять педали.
— Управление взял. Иначе ты сегодня не полетишь, Серёжа, — ответил Лоскутов. — И я не успею на этом борту ещё слетать.
— Управление передал, — спокойно ответил я и ослабил давление на органы управления.
И тут началось. Сразу в горку заехать у Гены не получилось. Он слегка добавил оборотов, и самолёт начал свой медленный разворот в сторону соседнего Су-15.
Надо было видеть, как у одного техника из рук выпал пистолет от топливозаправщика, а другой снял шапку и закрылся ею. МиГ-23 медленно крутило в сторону Су-15.
— Блин, тормоза! Тормоза! — кричал в эфир руководитель полётами, который видел весь этот балет.
Какие к чёрту тормоза?! Ещё и Гена послушался в этом вопросе руководителя. В итоге тормоза он зажал. Ещё метр, и правая консоль МиГ-23 встретится с крылом «карандаша». Так ласково называли Су-15 за характерный остроносый силуэт.
Тут уже я не выдержал и быстрыми движениями выключил двигатель, чтобы убрать разворачивающий момент. Самолёт слегка понесло в сторону. Вот она уже левая консоль крыла Су-15.
Но столкновения не произошло. Остановились мы в каких-то сантиметрах от нашего соседа.
— Серый, а… что ты там про буксировку говорил? — нервно спросил у меня Лоскутов.
— Поздно. Уже зарулили, Ген, — ответил я.
Вызова в кабинет заместителя начальника школы по лётной части ждать нет смысла. Идти нужно сразу и докладывать, как всё было.
«Пряников» получили мы от зама по лётной части Мухаметова знатных. Иногда он даже переходил на родной для него язык, который ни я, ни Гена не понимал. А вот на русском не матерился.
— Маратыч, всё обошлось. Тем более, Родин правильно действовал в сложной ситуации… — начал Лоскутов успокаивать зама, но Рашид Маратович не успокаивался.
— Гена, а зачем ты его довёл до такой ситуации? В Радово торопился, а? Я тебе говорил, что давай в квартиру перебирайся, — продолжал ругаться зам по лётной части нашей школы.
Я знал, что Лоскутовы жили в хорошем доме в Радово. Женился он весьма успешно, и тесть с тёщей отдали им дом в этом посёлке, где очень много известных людей живёт. Сами они живут в Москве.
Гена даже от квартиры отказался в новом доме, который недавно построили и расселили там многих испытателей лётно-исследовательского института и конструкторских бюро.
— Рашид Маратыч, давайте Родин пойдёт к полёту готовиться, а мы пока с вами разберём мою ошибку… — улыбнулся Гена, и Маратович вскочил со своего места, чуть не перепрыгнув стол.
— Лоскутов, ты оборзел?! Какие ему полёты?! — возмутился Мухаметов и тут же стал смотреть огромную плановую таблицу. — Родин, иди готовься лететь на МиГ-31, штурман будет… Купер. Потом ко мне, — сказал Маратович. — А ты, Лоскутов, останься. Поговорим.
На лице Гены не было тревоги. Лоскутов из тех, у кого есть серьёзные связи и ему большие санкции не грозят. Но он слишком честный парень, чтобы воспользоваться «звонком другу».
Как лётчик, он хорош. Оттого и начальство его не гнобит, но за лихачество всегда порицает.
Я стоял за дверью в ожидании окончания экзекуции над моим инструктором. Не прошло и пары минут, как в кабинете раздался громкий хохот. Вот так обычно всё и заканчивается у Гены. Пожурят его, а потом вместе с ним смеются.
— Серёга, пошли, — сказал Лоскутов, выходя из кабинета. — К полёту готовься. У тебя сейчас по плану, что нужно слетать?
— В зону на простой пилотаж. Купера только сегодня не видел ещё, — ответил я.
— Вопросы решает, наверное, — посмеялся Гена. — Это ж Купер!
В лётной комнате было немноголюдно. Кто-то доигрывал за убежавшими на стоянку бильярдную партию, а кто-то просто релаксировал на диване, откинувшись назад.
Я снял с себя синюю меховую куртку, повесил на вешалку и слегка расстегнул молнию на комбинезоне и ботинках. Сняв телефонную трубку, присел на диван и позвонил на стоянку. Инженер по МиГ-31 сказал, что им нужно минут 30 на подготовку. Значит, можно слегка расслабиться.
Устроившись в кресле, я откинул голову назад и закрыл глаза. В такие моменты старался всегда прокрутить в голове полёт, который только что выполнил.
Каждое движение ручкой управления и педалями, увеличение и уменьшение оборотов двигателя, куда посмотрел и какой параметр проконтролировал. Самоанализ полёта — очень важная вещь. Тем более после полётов на выполнение штопора.
И вот мой виртуальный полёт закончился. Я на земле и вижу мою Верочку. Зелёные глаза, длинные волосы и этот огненный взгляд, прожигающий душу. Телом чувствую, как обручальное кольцо, которое всегда со мной на шее, медленно сползло в сторону и закатилось за шею. Не открывая глаз, я поправил верёвочку и опять вернулся в царство грёз… ненадолго.