Австрия в ХХ веке
Шрифт:
Распад империи и провозглашение республики в известной степени упростили расстановку сил на венской политической сцене. Ее покинула придворная камарилья, обладавшая до того первостепенным влиянием на принятие кадровых и административных решений. Главными оппонентами в борьбе за власть и влияние оказались партии, а центром приложения их сил – парламентская трибуна.
Наряду с партиями революционные потрясения достаточно безболезненно пережила и такая особенность австрийской политической истории, как раскол страны на три мировоззренческих лагеря. Выборы 16 февраля 1919 г. вполне отчетливо отразили тот факт, что австрийцы сохранили приверженность традиционным предпочтениям. Социал-демократы
«Противоестественная коалиция» (Л. Рейхольд) символизировала временное сплочение всех трех лагерей перед лицом анархии, понимаемой как «красная опасность». Но как только стала очевидной призрачность последней, партия порядка распалась на традиционные составляющие, которым пришлось конкурировать уже в открытой политической борьбе. Первоначальную готовность к компромиссу стимулировала и внутренняя слабость в каждом из лагерей. Умеренному Реннеру, выступавшему против кардинальных реформ (вначале надо выбраться из нужды и «научить народ демократии») противостояли австромарксисты, считавшие что надо использовать общественный кризис для скорейшего продвижения к социализму. В ХСП Финку противостоял стремительно набиравший влияние прелат Зейпель, использовавший недовольство буржуазии «рабочим правительством».
Публичные политики находили благодатную почву для своих далеко идущих проектов в искалеченном общественном сознании. Потеряв какие-либо опоры в быстро менявшемся мире, оно жило мифами о великом прошлом и светлом будущем. На горечь поражения накладывалась фантомная боль утраченной империи – многие австрийцы чувствовали себя аристократами после революционного «уплотнения». Они были выдворены из огромной квартиры, где еще недавно чувствовали себя хозяевами, в одну-единственную комнату, но и ее обстановка ежечасно напоминала о былом величии.
Консервативные слои общества видели единственный выход из полосы несчастий в реставрации монархии. Кайзер с семьей отбыл в Швейцарию только в конце марта, так и не подписав формального отречения от трона. В ответ на это Национальное собрание 3 апреля 1919 г. приняло закон об уничтожении символов монархии и недопустимости возвращения кайзера в страну (Landesverweis).
Мифом с противоположным идеологическим зарядом оставалась идея советской республики. Делегаты местных советов рабочих и крестьян 1 марта 1919 г. провели национальную конференцию, заявив о себе как о новой политической силе. Во главе избранного на конференции Исполкома встал популярный Фридрих Адлер, сохранивший влияние и на руководителей австрийской социал-демократии. Для него советы являлись скорее орудием давления на существующую власть, нежели альтернативной государственной формой. Ее авторитет был прямо пропорционален успехам советских республик в Баварии и Венгрии. Если бы они отстояли свое право на существование, Австрия могла бы оказаться чрезвычайно важным мостом между ними и даже включиться в полосу «очагов мировой революции».
21 июля 1919 г. по решению Венского совета рабочих депутатов прошла забастовка солидарности с Советской Россией, к которой присоединилась значительная часть промышленных предприятий по всей Австрии. Хотя работа советов и в центре, и на местах все больше утопала в бесконечных дискуссиях, для значительного числа выходцев из социальных низов они явились реальной школой демократии.
Левое крыло СДПА, австромарксисты во главе с Бауэром в лучшем случае воспринимали советское движение как неизбежное зло. Признавая необходимость социальной революции, они говорили «нет» методам партийной диктатуры. Получалось, что рабочий класс сможет приступить к строительству социализма только после завоевания парламентского большинства. При всей непоследовательности своей позиции левые социалисты проявляли критическую солидарность по отношению к диктатуре большевиков. Однако конструктивного диалога так и не получилось. Редкие попытки выработать общую платформу, как это было на встрече трех рабочих Интернационалов в апреле 1922 г., разбивались об идеологические догматы и публицистические перехлесты. Больше других доставалось Отто Бауэру: лидерам большевизма было «ясно, что этот лучший из социал-предателей – в лучшем случае ученый дурак, который совершенно безнадежен» (В.И. Ленин).
На австрийской политической сцене конкуренцию австромарксизму пытались составить коммунисты, но они так и не смогли обеспечить за своей партией массового влияния. Даже на выборах в советы представители КПА получали всего несколько процентов голосов. Первый съезд компартии прошел 9 февраля 1919 г. и высказался за бойкот Национального собрания. Ее лидеры были настолько уверены в близости мировой революции, что считали своей задачей обеспечить искру для пролетарского взрыва.
Весной 1919 г. в воздухе действительно пахло грозой. 17 апреля 1919 г. (это был четверг пасхальной недели) мирная демонстрация, организованная венским комитетом безработных, едва не закончилась штурмом парламента. КПА, на которую правящие круги возложили ответственность за столкновения, повлекшие за собой несколько десятков убитых и раненых, не принимала решения о захвате власти. Однако несколько ее представителей выступали в тот день перед толпой с зажигательными речами.
Руководство австрийских коммунистов, усиленное эмиссарами из советской Венгрии, более тщательно подготовилось к массовой акции, назначенной на 15 июня. В непосредственной близости от парламента планировалось проведение демонстрации против разоружения фольксвера. Однако накануне полиция произвела массовые аресты, под стражу были взяты 130 функционеров КПА. Демонстрация все-таки состоялась, хотя на нее не были пропущены радикально настроенные отряды красноармейцев. Столкновения с полицией в тесных венских переулках повлекли за собой немалые жертвы: 17 погибших и 84 раненых. Власти вновь заявили о предотвращенной попытке коммунистического путча.
Не принесли успеха и попытки леворадикальных активистов разбудить энергию масс путем серии террористических актов, в том числе взрыва моста через Дунай. Коминтерн, находившийся в Москве генеральный штаб мировой революции, никогда не относил австрийских коммунистов к ее авангарду. КПА продолжала свое существование, постепенно прощаясь с иллюзией, «будто, объявив себя коммунистами, группа может стать силой без борьбы за влияние среди масс» (В.И. Ленин).
Постепенное затухание политической активности масс к лету 1920 г. перешло в фазу стабилизации республиканского режима (К. Прибрам), символом которой стал распад всепартийной коалиции. В ходе заседания парламента 10 июня 1920 г. при обсуждении вопроса о принципах построения будущей армии, разрешенной Сен-Жерменским миром, социал-христиане заявили о невозможности продолжения сотрудничества с СДПА.
Тем не менее, в ряде принципиальных вопросов две крупнейшие австрийские партии голосовали солидарно. Так было при утверждении 1 октября 1920 г. конституции Австрийской республики, разработанной либеральным правоведом Гансом Кельзеном. Федеративное устройство государства, состоящего из девяти земель, наделенных широкими полномочиями, выглядело как явная уступка социал-демократов своим недавним соратникам по коалиции. В то же время конституционное устройство покончило с местным сепаратизмом, который в момент формирования республики представлял собой серьезную угрозу национальному единству.
Двухпалатный парламент, избиравшийся всеми гражданами, достигшими 21 года, включая и женщин, состоял из Национального совета и бундесрата. В последнем каждая из земель была представлена равным количеством голосов, что давало сельскому населению явное преимущество перед горожанами. В случае вето бундесрата на решения нижней палаты конституция предусматривала включение механизма референдума. Президент республики избирался парламентом и в отличие от канцлера имел в основном репрезентативные функции.