Австрия в ХХ веке
Шрифт:
И все же позитивные результаты «Красной Вены» не могли игнорировать даже реакционные политические силы. К концу 20-х гг. уже около 10 % венцев проживали в домах, принадлежавших магистрату. Рабочие, выбравшиеся из казарм и углов, стали самой надежной опорой социал-демократов и были готовы защищать свой новый социальный статус. В 1932 г. из 640 тыс. членов СДПА 400 тыс. являлись жителями австрийской столицы. Для них была создана сеть общедоступных библиотек, а в 1926 г. появился рабочий университет, куда принимали без гимназического образования.
Цель подобных муниципальных экспериментов не в последнюю роль заключалась в том,
После подписания Брестского мира Австро-Венгрия де-факто признала Советскую Россию, однако до обмена дипломатическими представительствами дела так и не дошло. Между двумя государствами, разделенными фронтами мировой и гражданских войн, больше не было общей границы. В августе 1918 г. в Вене появилась миссия большевика Я.А. Бермана, которой было поручено заниматься репатриацией военнопленных (с 1914 г. в австро-венгерский плен попало 900 тысяч российских солдат и офицеров). Члены миссии находились под постоянным контролем венской полиции, так как считались «разносчиками коммунистического влияния».
Вопреки надеждам большевиков, австрийские социалисты, традиционно считавшиеся одной из самых «левых» партий рабочего Интернационала, не попали под это влияние. Отдавая должное мужеству большевиков, их лидеры не видели смысла в повторении опыта русской революции в Австрии. В октябре 1917 г. Отто Бауэр, только что вернувшийся из русского плена, выпустил брошюру «Русская революция и европейский пролетариат». В ней он признал банкротство демократического эксперимента в крестьянской стране и неспособность думских партий удержать власть в своих руках. Считая большевистский переворот вполне возможным вариантом развития революции в России, он все же отказывал ему в социалистическом характере. Фридрих Адлер во время своего нахождения в тюрьме был даже избран почетным членом Всероссийского Исполкома советов. Однако после того, как он отказался от раскола собственной партии, устами большевистской прессы Адлер был превращен в «блудного сына, вернувшегося в лоно социал-предателей».
После поражения Тройственного союза Советская Россия денонсировала Брестский мир. В Москве 5 ноября 1918 г. был создан совет австро-венгерских солдатских и рабочих депутатов, который вел коммунистическую пропаганду и в то же время координировал процесс отправки на родину австрийских военнопленных (к моменту окончания войны в России их оставалось более 200 тысяч). Многие из «распропагандированных» солдат и офицеров позже оказались в числе ведущих функционеров коммунистических партий стран Центральной Европы. Бела Кун стал одним из лидеров Советской республики в Венгрии, Карл Томан являлся главным редактором газеты «Weltrevolution», издававшейся на немецком языке в Москве. Вена стала одним из важнейших центров деятельности эмиссаров Коминтерна, здесь располагалось Юго-Восточное бюро этой организации, координировавшее связи с балканскими компартиями.
Откат революционной волны и нормализация отношений новой России с окружающим миром открыли новую главу и в советско-австрийских контактах. Договор между двумя странами, подписанный 7 декабря 1921 г. подразумевал обмен дипломатическими миссиями, отказ от враждебной пропаганды и поощрение торговых связей. Стороны были едины во мнении, что они не являются правопреемниками погибших империй и потому не несут ответственности по их обязательствам. «Нулевое решение» в вопросе о взаимных претензиях позволило урегулировать имущественные споры, связанные с национализацией австрийской собственности в России. После долгих проволочек советские представители вернулись в историческое здание российского посольства на Рейснерштрассе, неподалеку от дворца Бельведер.
Отношения двух стран нередко переживали периоды «войны нот» – австрийцы жаловались на подрывную деятельность агентов Коминтерна под прикрытием дипломатического иммунитета работников советского посольства, в свою очередь Наркоминдел обращал внимание на «очернительские репортажи» корреспондентов венских газет, аккредитованных в России. Случались и казусы, достойные исторических анекдотов. Так, провозглашение Советским Союзом в середине 20-х гг. своей зоны интересов в Арктике вызвало настоящий переполох в Вене – в эту зону попали и острова Франца Иосифа, открытые австро-венгерской экспедицией за полвека до этого. Впрочем, до письменных протестов дела не дошло – страна, потерявшая выход к морю, могла только тихо оплакивать потерянное могущество.
Тяжелое экономическое положение Австрии заставляло правящие круги обращать внимание на новые рынки сбыта. 3 июля 1923 было образовано советско-австрийское торговое общество РУСАВСТОРГ. Объем торговли между двумя странами в 20-е гг. достигал 20 млн. золотых рублей в год. В советском экспорте доминировали продукты сельского хозяйства, в австрийском – машины и промышленное оборудование.
21 октября 1927 г. свой вклад в развитие экономических отношений с СССР внес «красный» магистрат Вены, предоставив под свои гарантии кредитную линию в 100 млн шиллингов. К началу 1929 г. было освоено около двух третей выделенных средств, но после начала мирового экономического кризиса предоставление кредитов было заморожено.
Австрийскими концессиями в нэповской России были трикотажная фабрика в Косино, пуговичная в Москве и завод эмалированной посуды «Жесть-вестен» в Ростове-на Дону. После начала «великого перелома» в СССР все они были закрыты, в австрийской прессе стала преобладать негативная информация о ситуации в нашей стране. Отчет наркомата иностранных дел отмечал в 1929 г.: «В связи с решительным наступлением нашей партии на частнохозяйственный сектор отношение, так называемых, общественных кругов Австрии изменилось к нам в неблагоприятном смысле».
Были и робкие попытки наладить сотрудничество «снизу», на стыке идеологических симпатий и хозяйственного расчета. В 1925 г. в Киргизию прибыло около 200 сельскохозяйственных рабочих из Австрии. Им должны были предоставить для освоения пустующие земли, но вместо этого приписали к существующей коммуне. Большинство австрийцев уехало обратно, так и не найдя в стране строящегося социализма лучшей доли для себя лично. Спорадический характер имели и культурные контакты двух стран. Так, в 1928 г. в СССР на празднование юбилея Л.Н. Толстого приезжал Стефан Цвейг, а в Зальцбурге на моцартовских торжествах выступал оперный ансамбль Ленинградской консерватории.