Автономное плавание
Шрифт:
– Мне импонирует ваша непримиримость и прямота. Пожалуй, горячность тоже. Не люблю слишком осторожных и подозрительно благоразумных. Этим иногда прикрывается трусость. Однако сами по себе осторожность и благоразумие не такие уж плохие качества, вам они, во всяком случае, не повредили бы. Будьте сдержаннее. Но упаси вас бог отступиться от принципов. Вы меня поняли?
– Да, спасибо.
– И не считайте, что сегодня вы попусту бились лбом об стену.
Матвей покраснел, вспомнив, что после разговора с Дубровским у него действительно
* * *
Алексея еще не было. К огорчению Матвея, и Люси не было. Сима что-то шила. Она поднялась навстречу Матвею.
– Проходите, раздевайтесь. Алеша скоро должен прийти. Что это у вас с ногой?
– Так, пустяки.
– Садитесь вот сюда. Вы не возражаете, если я буду шить?
– Что вы, пожалуйста!
Сима снова взялась за шитье. Матвей увидел, что она шьет детскую распашонку.
– Кому это вы? - спросил он.
Сима улыбнулась:
– Алешке.
– Нет, серьезно?
– А я серьезно и говорю: нашему сыну Алешке.
– Ну? Это же здорово! А когда он?..
– Долго еще ждать, - вздохнула Сима. - В июне.
– Не так уж долго.
– Это - со стороны. А нам кажется, что очень долго. Вот женитесь узнаете.
Стремительно вбежала Люся.
– Собирайтесь, идем на концерт! - еще с порога крикнула она, размахивая билетами. - Здравствуйте, Матвей! А где Алексей?
– Еще не пришел.
– Опоздает - пусть пеняет на себя. Едва удалось достать билеты. Да одевайтесь же!
– Что здесь за шум и что тому причиной? - спросил Алексей, входя в комнату. - О, здесь, я вижу, все спешат куда-то.
– Поздравляю тебя с наградой! - пожимая руку Алексею, сказал Матвей.
– Спасибо, я тебя тоже поздравляю. Молодец! Как твоя нога?
– Хожу. А ты откуда знаешь?
– В газете прочитал.
– Где?
Газеты приходили в Синеморск вечером, и Матвей еще не успел просмотреть их.
– А ты не видел? Вот, смотри. - Алексей вытащил из кармана газету, развернул. На первой полосе под крупно набранным заголовком "За жизнь товарища" были помещены фотографии всех, кто отдал Афонину кожу и кровь. Первой была фотография Матвея, снятого в парадной форме. Наверное, эту фотографию взяли из его личного дела.
Люся, вырвав у Алексея газету, пробежала текст и с усмешкой спросила:
– Значит, "растяжение"?
Начали расспрашивать о подробностях, но Матвей напомнил:
– Мы опоздаем на концерт...
Мороз расстелил на ночь по улицам белые холодные простыни, и они крахмально похрустывали под ногами. Люся взяла Матвея под руку, поежилась:
– Холодно.
– Зима здесь всегда такая?
– Нет, морозы случаются редко. Чаще всего бывают дожди и туманы.
– Обычный приморский климат.
– Морозы все-таки лучше, чем сырость. Со снегом как-то уютнее. Я бы запретила в городах убирать его с улиц. А то никакого ощущения зимы.
– А я думал, вы любите только тепло.
Люся рассмеялась. Потом вдруг серьезно спросила:
– Вы и в самом деле так обо мне думаете?
– Примерно.
– Мне абсолютно безразлично, что вы обо мне думаете.
– Неправда.
– Нет, правда!
Их догнали Алексей и Сима.
– О чем спор? - спросила Сима.
– Так, о погоде, - уклончиво ответила Люся.
– Абсолютно неизбежная тема при первом знакомстве, - заметил Алексей. Мы с Симой тоже с этого начинали.
– Верно, верно, - подтвердила Сима.
– Что вы этим хотите сказать? - насторожилась Люся.
– Когда молодой человек начинает говорить с девушкой о погоде, назидательно поднял палец Алексей, - это может привести или к мелодраме со счастливым концом или к несчастью: если девушка красива, это грозит стихийным бедствием.
– А ну вас, - отмахнулась Люся. - Вы мне надоели, Алексей. Вечно вы что-то изрекаете. Вот именно - не говорите, а изрекаете.
– Я требую сатисфакции! - Алексей бросил к ногам Люси перчатку и стал в позу фехтовальщика.
– Послушайте, мы опаздываем, - взмолилась Сима.
До начала концерта оставалась одна минута, они уже не успевали.
Контролер, поворчав для порядка, все же впустил их в зал. Свои места им пришлось разыскивать в полумраке. На них зашикали. Матвей наткнулся больной ногой на стул и еле доковылял до своего места. Должно быть, тонкая кожица, затянувшая рану, лопнула: Матвей почувствовал, как теплая струйка крови потекла по ноге. Он обхватил руками ногу, пытаясь остановить кровотечение, но это не помогло.
– Что с вами? - встревоженно спросила Люся.
– Я, пожалуй, выйду. У меня, кажется, открылась рана.
– Подождите. - Люся что-то шепнула Симе и поднялась. - Обопритесь на мое плечо!
– Я сам. Вы оставайтесь.
Но Люся взяла его руку, положила себе на плечо, и они пошли к выходу. На них опять зашикали, а сидевшая в последнем ряду женщина пристыдила:
– Если уж напился, так сидел бы дома. И как только не стыдно. А еще офицер!
Оставив Матвея в вестибюле, Люся куда-то убежала и вскоре подъехала на такси. Она помогла Матвею сесть в машину и сказала шоферу:
– В госпиталь, пожалуйста.
– Что вы! - запротестовал Матвей. - Из-за такого пустяка в госпиталь. Я сам перевяжу, надо только купить в аптеке бинт.
Но машина уже мчалась по заснеженной улице к госпиталю.
Дежурный врач, осмотрев бедро, заметил:
– Надо было еще дня три-четыре полежать. Рано вы встали.
Люся ждала в такси.
– Ну что? - спросила она.
– Я же говорил, что пустяки.
– Я знаю, что это не смертельно. Но если уж вы "растянули" ногу, так будьте добры выполнять предписания врачей. Садитесь, я отвезу вас в гавань.