Автопортрет художника (сборник)

Лорченков Владимир Владимирович

– Метать умеешь? – спросил он.

– Что? – спросил Первый.

– Икру, – сказал Второй.

– Икру нет, – ответил Первый.

– Я имею в виду ты КИРПИЧ метать умеешь?

– Зачем же ты спрашиваешь про икру? – обиделся Первый.

– Проехали, – сказал устало Второй и поболтал пустым правым рукавом, который появился у него с прошлой зимы, когда он пролежал ночь пьяным на стройке и обмороженную руку отрезали, не спросясь, в санчасти

при приемнике для бродяг.

– Ты умеешь метать камни, кирпичи всякие? – спросил он.

– Нет, – признался Первый, – я и на два метра не брошу, ослаб.

– Слабак, – сказал Второй.

– Прошу тебя, не оскорбляй меня, – заныл Первый.

– Мне достался в напарники слабак, – сказал Второй.

– У меня нет правой руки, но ты-то блядь здоров, так неужели ты не в состоянии камень сраный швырнуть так, чтобы он утке в голову попал? – спросил он.

– Да, я не могу, я ослаб, – проныл Первый.

Второй с сожалением цыкнул и оглянулся. На воду налетела рябь. Погода портилась. Утка нахохлилась и собралась плыть к себе в камыши.

– Вот пизда! – сказал Второй.

– Ты же предпочитаешь селезней, – сказал Первый.

– Слушай, у всех нас есть свои маленькие сла… – начал Второй.

– Но мы можем использовать пращу, – сказал Первый.

– Что? – спросил Второй.

– Пращу, какой Давид одолел Голиафа, – сказал Первый.

– Что-то такое слышал, – сказал Второй.

– Это такое приспособление, которое швыряет камень, и он летит в десять раз быстрее и сильнее, – сказал Первый.

– А как оно выглядит? – спросил Второй.

– А хрен его знает, – сказал Первый.

– Знаю только, что им Кидают, – сказал он.

– Ладно, будем импровизировать, – сказал Второй.

Снял с себя рубашку, – очень ловко, одной рукой, – и остался обнаженным по пояс. Второй подумал, что они в парке уже часа два, а полиции еще не было ни разу. Везет. Значит, повезет и с уткой, подумал он, и протянул рубаху Первому. Тот глаз не мог отвести от культи Второго. Вечно мне достаются в напарники слабаки, подумал тот, слабаки и экзальтированные засранцы. Нытыки. Но делать нечего. Второму нужен был компаньон. Руки при его мозгах. Ведь он действительно был когда-то умен и интеллектуально развит. По крайней мере, ему хотелось так думать.

– Как сосиска, порезанная пополам, – сказал Первый, – а еще член напоминает, наполови…

– Кто из нас извращенец? – спросил Второй.

– Извини, – сказал Первый и взял рубаху.

– Стяни ее в жгут, и сделай на конце петлю, – сказал Второй.

– В петлю положи кирпич и попробуй побросать, – попросил он.

Первый сделал все как надо – первый раз за все время общения, отметил про себя Второй, – и встал на краю плиты.

– Не свались в воду, – сказал Второй.

– Утка-утка, уточка, – сказал Первый утке.

Та, глядя на развлекающих ее чудаков, подплыла с интересом. Первый стал крутить вокруг себя самодельную пращу. Сначала медленно, потом сильнее. Еще сильнее. Стал похож на пропеллер. Крутил, улыбаясь. Почти ручная утка, заинтересованная, подплыла к его ногам вплотную. Ее можно было бы сейчас рукой достать, с сожалением подумал Второй. Первый все крутил.

– Какого черта ты ждешь?! – не выдержал Второй.

– Все под контролем, – обернул к нему счастливое лицо Первый.

Второй присел, и подумал, что конец будет один. Идиот бросит камень ему в голову. Или из-за кустов покажется голова патрульного и камень попадет в голову тому. В любом случае, конец ожидался неприятный. Второй закрыл глаза. Потом подумал, какого черта, и открыл. Утка была уже у самых ног Первого, буквально на ботинки ему наступала.

– Хак, – сказал Первый

– Это на каком? – спросил Второй.

– Хак, – сказал Первый и удивительно точно опустил вертящийся кирпич на голову птице.

Та смешно кувыркнулась, хлопнула пару раз крыльями по воде, и удивительно сразу застыла. Второй частенько добывал птицу в общественных парках – как-то в Австрии даже пару лебедей в общественном парке добыл, – но был вынужден признать, что нынешний напарник сработал более чем ловко.

Не такой уж он и нытик, подумал Второй.

Но были сомнения по технике броска.

– Ты уверен, что бросил камень как полагается? – с сомнением спросил Второй.

– Какая на фиг разница? – резонно возразил Первый.

– Согласен, – сказал Второй.

Подошел к воде, сунул в нее левую руку и вынул утку. Подкинул. Вроде бы много, но после того, как ощипаешь, хрен что останется. С другой стороны, в перьях видно, что утка не домашняя. Придется ощипывать. Он оглянулся и присел у воды. Следовало торопиться. Второй сжал коленями птицу и стал выдирать из нее перья. Снова подул ветерок. Май выдался удивительно прохладным. Пора уматывать в Москву, подумал бич, там хотя бы топят по полгода. С компаньоном – осилю. Компаньон это как вторая рука. Пусть и немножко странная.