Автор чужих шедевров
Шрифт:
(Хан, раздраженно) - Я ничего не могу вам пояснить.
(Полицейский) - Простите, господин ван Меегерен, следствию достоверно известно, что одним из посредников в продаже этой картины были Вы. Лично Вас никто не обвиняет в коллаборационизме. Посредничество не преступление. Однако нам необходимо выяснить, кто был настоящий продавец картины.
(Хан) - Я сказал, и могу повторить, никаких пояснений я давать вам не буду!
(Полицейский) - Мне непонятна Ваша реакция. Но, раз вы отказываетесь сотрудничать со следствием на добровольных
Народ (хор) освистывает ван Меегерена, сопровождаемого полицейскими. Слышаться выкрики 'попался!', 'ещё одного взяли!', 'коллаборационист!', 'предатель!' и пр.
Хор.
Голландец не воинственен: торговец, ювелир,
юрист, аптекарь, пастор... Короче, мы за мир!
Голландцы люди мирные, не любят воевать.
Но, мы ведь победили? Поэтому виват!!!
Голландия свободна. И мы теперь найдём
всех тех, кто в эти годы сотрудничал с врагом.
Нам было неспокойно, но хуже будет им!
За наше унижение жестоко отомстим.
За каждым из предателей когда-нибудь придут,
посадят за решётку и предадут суду.
Во славу справедливости предателей казнят.
В Голландии победа! Голландии виват!
Сцена 4. Йо.
В кабинете Хана двое: Теодор ван Вайнгаарден и Йоханна Орлеманс.
(Йо) - Тео, всё очень плохо! Я приехала сразу, как только узнала. А тут... Эти дикие слухи, эти разговоры: будто он предатель, коллаборационист... Я не могу в это поверить.
(Тео) - Подожди, Йоханна, не впадай в панику! Ну, какой из него коллаборационист? Кому он нужен? Предатель. Какие такие государственные секреты он мог выдать? Я уверен, всё должно разъясниться ещё в процессе следствия. Думаю, после выяснения всех обстоятельств, его должны отпустить. Пусть до суда. Пусть под подписку, под домашний арест.
(Йо) - Нет! Нет! Все просто отмалчиваются. Я пыталась выяснить хоть что-нибудь. Но все эти 'неразглашение материалов следствия до суда'. И обыск в квартире! Не люди, а какие-то бездушные функции. Я просто не знаю, что делать. Что делать, Тео?! Ты понимаешь, что ему грозит?
(Тео) - Ну, вообще-то, по обвинению в коллаборационизме, предполагается виселица... Но мы же понимаем, что обвинение абсурдно! Может быть обратиться к Боону? У него должны остаться связи. Даже, если он не сможет помочь, то, хотя бы выяснить, что происходит, его возможностей хватит.
Йо хватает телефон.
(Йо, себе) - Как я сама не додумалась?
Дрожащими руками набирает номер.
(Йо) - Алло, Карл!.. Карл, это Йо. Карл, я третий день не могу добиться... Да? Вот как... Хорошо... Я буду ждать.
Йо отнимает телефонную трубку от уха. Напряженно думает, смотрит перед собой, молчит. Тео осторожно вынимает
(Йо, очнувшись, задумчиво) - Сказал 'не по телефону'. Сказал 'сейчас буду'. Нехорошо сказал. Как-то напряженно. Даже, будто, испуганно.
(Тео) - Сейчас будет? Ну это, по крайней мере, значит, что ему есть что сказать.
(Йо) - Тео, ты не мог бы сварить нам кофе? Я что-то совсем расклеилась.
(Тео) - Да, я сейчас. Выходит из комнаты.
Ария Йо. Молитва.
Куплет 1.
Мне холодно и страшно.
Мне холодно от мысли,
что я помочь не в силах.
Мне страшно, что однажды,
виски руками стиснув,
я встану у могилы.
Дышать мне будет нечем.
Пусть так. Никто не вечен.
Припев:
Я знаю, что это когда-нибудь всё же случится.
Но пусть не сейчас! Не теперь! Не в тюрьме! Не в темнице!
Как сердце в груди моей бьется испуганной птицей.
О, Господи, Господи, сделай как будто всё это мне снится!
Куплет 2.
Не сказано так много!
Хоть прожито не мало.
Мы шли всё время рядом.
Но привела дорога
к бездонному провалу.
И удержать мне надо
того, кого любила.
О, Боже, дай мне силы!
Припев:
Я знаю, что это когда-нибудь всё же случится.
Но пусть не сейчас! Не теперь! Не в тюрьме! Не в темнице!
Как сердце в груди моей бьется испуганной птицей.
О, Господи, Господи, сделай как будто всё это мне снится!
Куплет 3.
Художника из жизни
выводят под конвоем.
Как я могу смириться,
привыкнуть к этой мысли
и вынести такое?
Пусть лучше он в больнице
умрет. Я буду рядом.
Мне большего не надо!
Припев.
Я знаю, что это когда-нибудь всё же случится.
Но пусть не сейчас! Не теперь! Не в тюрьме! Не в темнице!
Как сердце в груди моей бьется испуганной птицей.
О, Господи, Господи, сделай как будто всё это мне снится!
Звякает дверной колокольчик. Торопливые шаги. Вбегает Карл Боон. Он уже не тот лощеный 'слуга народа', каким был до войны. Впрочем, довольно представителен.
(Йо) - Карл!
Йо бросается к нему, ища помощи и поддержки. Карл обнимает её, гладит по спине, бормочет что-то успокаивающее. Входит Тео с кофейником. Видит Йо в объятиях Карла.
(Тео) - Карл! Вижу Ты не меняешься: красивые женщины всегда были твоей слабостью. Когда-нибудь это тебя погубит.