Айсолтан из страны белого золота
Шрифт:
— Нет, нет, Бегенч. Только, знаешь, я с «ей
пошутила, а она уж и впрямь готова мне халат на
голову накинуть.
— Ничего. Мы ее тоже на той позовем.
— А меня?—раздается сбоку насмешливый голос.
«Потды всегда ухитряется появляться, словно из-
под земли», — думает Айсолтан и выдергивает сзою
руку из руки Бегенча.
— Айсолтан! Никак руку занозила?
— Да, Потды. Ты как верблюжья колючка,
которая всегда вырастает там, где ее никто не
сажал, — с досадой говорит Бегенч.
— А ты что такой сердитый? Устал, что ли, на
мешке сидя?
— Соскучился, давно твоей болтовни не слышал.
— И не услышишь, брат. Я сам по себе
соскучился. Ты спроси Айсолтан, как Потды сейчас
работает. Один умный человек есть — и с тем теперь
поговорить некогда. И в светлый день и в темную ночь
на трехтонке хлопок вожу. Такая, брат, горячая пора!
Ну, а у вас как план выполняется? Который мешок
хлопка прессуете?
Айсолтан вскакивает, смотрит на мешок: хлопок
в мешке и вправду изрядно примялся.
— Не твое дело. Ступай куда шел! — сердито
восклицает Айсолтан, стараясь скрыть смущение.
— Ну вот, всегда так! Одному — мед, а
другому — солому в рот. Вам с Бегенчем — мешос<, а мне—
вон пошел! Несправедливость! Сердце так болит, так
болит... Пожалуй, до вашего тоя не заживет.
— Потды! Ты зачем сюда
пришел?—спрашивает Айсолтан.
— За Бегенчем.
— Откуда ты знал, что Бегенч здесь?
— Айсолтан! Меня уже лет тридцать как
перестали в пеленки заворачивать. Ты здесь, на хлэ-пзсе?
Здесь! Значит, и Бегемч тоже где-нибудь здесь. Где ж
ему еще быть? Поехали, Бегенч, отвезу.
— Ступай, Потды, у меня есть машина.
— Ну, все кончено. Пропал парень. Погиб для
общества, оплетенный черными косами Айсолтан. Ой,
горе, братцы, горе!
Оставшись вдвоем с Айсолтан, Бегенч го-ворит:
— Завтра я опять уеду в пески, Айсолтан, На
колодце еще много дел.
— Опять уедешь? Что ж, прощай, Бегенч. Желаю
успеха. Жаль, что тебя не будет здесь: хлопок
раскрывается...
— Да... Хлопок раскрывается...
С минуту они стоят молча, прислушиваясь к
веселому шелесту, глядя на безграничное пространство
хлопкового поля, на приветливо кивающие из-за
листьев, чуть колеблемые ветром белые коробочки.
— Пойду работать, Бегенч.
— Прощай, Айсолтан.
— Прощай, Бегенч.
Но Бегенч не уходит. Он делает шаг вслед зл
Айсолтан:
— А вечером... Разве мы не увидимся, Айсолтан?
— Вечером?.. Хорошо... После девяти.
— Где? Я приду к тебе домой, Айсолтан. Можно?
— А что скажет Нурсолтан-эдже? — лукаво
улыбаясь, спрашивает девушка.
К оторый раз уже за сегодняшний вечер с то-
ской глядит Айсолтан в окно? За окном ко-
сой холодный дождь, ветер, такая непогода,
обидно до слез- Неужели и завтра не про-
яснится?
Айсолтан не может усидеть на месте. Она
вскакивает, набрасывает на голову платок, выбегает на веранду.
Ветер раскачивает привешенную под крышей
электрическую лампочку, и в ее колеблющемся свете капли
дождя, ударяясь о перила веранды, разлетаются
мелкими серебристыми брызгами. Девушка спускается по
скользким ступенькам во двор. Закинув голову,
вглядывается в черное небо: нет ли просвета? Нет, темень,
ни звездочки. Ветер рвет с головы Айсолтан платок,
хлещет дождем в лицо, и она, вздохнув, возвращается
в дом.
После полуночи на поселок обрушивается
настоящий ливень. Айсолтан ворочается в постели с боку
на бок, прислушивается к завыванию ветра, к
глухому стуку дождя о железную крышу, и ей кажется,
что все это воет и стучит у нее в голове. Ей хочется
разбудить мать, поделиться с ней своей тревогой. Что
если и завтра будет такая же непогода, — ведь все,
все тогда испорчено, все! Но Айсолтан жалко мать.
Она так замучилась с хлопотами, бедняжка, совсем
с ног сбилась, еле добралась до кровати.
«Осень, — думает Айсолтан. — Этот дождь может
зарядить надолго. Завтра меня все поднимут на смех.
«Эй, Айсолтан, — скажут, — так не пристало!
Проясни немного свое лицо, гляди, какую хмурь нагнала на
весь мир! Или тебя насильно замуж выдают? Или
тебе твой милый не мил?»
Поворочавшись еще немного в постели, Айсолтан
в конце концов засыпает.
Когда она открывает глаза, из всех щелей в
ставнях бьют яркие солнечные лучи. Девушка вскакивает
с постели, распахивает окно. Прохладный утренний
воздух уда,ряет ей в лицо. От черных туч не осталось
и следа. Небо безоблачно, воздух чист и прозрачен,
как ключевая вода. На ветвях деревьев еще блестят
серебристые капли, сорванные ветром пожелтевшие
листья прибило дождем к земле. Айсолтан поднялась