Айсолтан из страны белого золота
Шрифт:
Сазак, ты к любой посвататься можешь.
— Ай спасибо, Нурсолтан! Твое слово для меня
большая опора. Давно уж я приглядела для Сазака
одну девушку, да все со дня на день откладываю и
откладываю...
— Ну и зря! Хорошее дело зачем откладывать?
— Верно, верно, голубушка, золотые твои слова!
Нязикджемал пододвигается совсем вплотную
к Нурсолтан, снизу вверх заглядывает ей в глаза,
говорит льстивым, вкрадчивым голосом:
— Овладела ты моим сердцем, Нурсолтан. Пусть
твои руки-ноги, уши-глаза не знают болезни...
— Спасибо на добром слове, Нязикджемал.
Теперь Нязикджемал пододвигается к Айсолтан,
которая давно уже с любопытством прислушивается
к их разговору:
— Айсолтан-джан, t a тебе как нравится мой
Сазак?
Айсолтан, приподняв двумя руками плалу,
заслоняет улыбающееся лицо, говорит:
— Я о твоем сыне, Нязикджемал-эдже, очень
хорошие сло'ва слышала от Бегенча.
— От Бегенча?—спрашивает Нязикджемал и
тревожно моргает красными веками. — А Бегенч тут
при чем?
— Бегенч — секретарь комсомольской
организации. Кого ж мне еще слушать, как не его! Раз
он говорит, что Сазак примерный парень, я ему
верю.
— Так, так. — Нязикджемал опять
поворачивается к Нурсолтан. — Мы с тобой старые соседки, Нур-
солтан. А уж как я тебя почитаю, как люблю, ты
сама знаешь. Да что толковать! Кто в селене почитает
Нурсолтан? Ну, и тебе на меня обижаться не
приходится...
— Я тебя, Нязикджемал, считаю как за свою
родню, — отвечает Нурсолтан.
— Так давай, Нурсолтан, мы с тобой совсем
породнимся. Отдай Айсолтан за моего Сазака. Я ей
служить-угождать буду, пока не помру.
Такого оборота беседы Нурсолтан в своем
простосердечии никак не ожидала. Она говорит неуверенно:
— Нязикджемал, ты же знаешь, голубушка, какая
у «ас теперь молодежь-то... Они сами решают свою
судьбу.
— Да ты согласись, а они друг от дружки не
отвернутся, будь покойна. Другой такой пары и не
подберешь. Айсолтан и Сазак — как две половинки
одного яблочка. Был такой случай: забрела как-то раз
Айсолтан невзначай к нам в дом. Я тогда как
глянула на нее — сразу смекнула, почему эта птичка
залетела не в свое гнездышко. Ну, думаю, значит, тут
ей гнездо и вить, раз сердце само сюда потянуло. Ну
что, Айсолтан-джан, тут чужих нет, говори, не
стесняйся: любишь ты моего Сазака?
Айсолтан совсем загородилась — и руками и
пиалой, но в глазах у нее лукавые, шаловливые искорки.
Похоже, что она непрочь немного подразнить
ретивую сваху.
— Нязикджемал-эдже, ты бы лучше своего сына
сдросила, кого он любит.
— Любит, любит... Тебя любит, ты не
беспокойся. Он тебя, голубка, до самой смерти на руках будет
носить,.. Так я, Айсолтан-джан, буду понемногу к тою
готовиться?
— Я думаю, Нязикджемал-эдже, что об этом не
мешало сначала с самим Сазаком поговорить, — едва
удерживаясь от смеха, отвечает Айсолтан. — Он как
будто тоже имеет право голоса, и у него может быть
свое мнение на этот счет. А пока что нам надо не
к тою готовиться, а хлопок собирать.
— Ничего, ничего, я потерплю, «пока не соберем
урожая, моя козочка.
Время уже перевалило за полдень, ветер посвежел
и гонит с запада седые облака.
Над хлопковым полем разносятся звуки дутаров
и гиджаков, и колхозники один за другим выходят
из хлопчатника на большой перерыв. Собираются
группами, рассаживаются вокруг котлов с горячим
пловом.
Айсолтан последний раз окидывает быстрым
взглядом куст: хорошо, чисто выбраны все
раскрывшиеся коробочки. Но хлопок будет теперь
раскрываться еще и еще, быть может, до декабря, и уже
завтра, когда Айсолтан опять придет сюда, на этих
кустах, так тщательно осмотренных, засмеются,
закивают ей новые созревшие коробочки.
Айсолтан выходит из хлопчатника и видит, что
по краю поля идет Бегенч. Наконец-то он приехал!
Вырыл уж, должно быть, колодец.
Сердце Айсолтан бьется так, словно хочет
выпрыгнуть из груди. Конечно, ей трудно не броситься
к Бегенчу, но она сдерживает свой порыв и,
наклонившись над мешками, начинает перекладывать в них
хлопок из раздувшихся карманов своего фартука.
Однако Бегенч не очень торопится! Разве он не
видит ее? Мог бы прибавить шагу!
Но Бегенч как будто хочет пройти мимо, словно
и впрямь не видит Айсолтаи. Тут девушка
выпрямляется, смотрит на него, и Бегенч подходит к ней,
протягивает руку. Он еще больше загорел там, в
степи, и как будто похудел немного. Но почему он
такой хмурый? Можно подумать, что он совсем не рад
встрече. Как-то нехотя, сквозь зубы, отвечает на
быстрые радостные вопросы Айсолтаи и даже смотрит
куда-то в сторону, словно боится встретиться с ней
глазами. Девушка подходит чуть ближе, пытливо
вглядывается в его лицо, участливо спрашивает: