Ба
Шрифт:
– Готовая блинная смесь стоит в холодильнике, не забывай убирать каждый раз обратно, - спокойно объясняла я новичку.
– Нет, не в этот, он сейчас сломан. Опять крысы перегрызли провода, наверно... Из этих контейнеров берёшь овощи, из этих - мясо.
Новенький Вадим воодушевлённо кивал, а, задавая вопросы, задумчиво чесал короткостриженую, почти лысую голову. Мне хотелось поскорее с ним расправиться, чтобы до возвращения Алёны успеть посидеть в интернете. Дома родственница не давала даже початиться с друзьями в Контакте, и я урывала свободные
– Можно на "ты"?
– улыбнулся Вадим.
– Без проблем, - ответила замученной улыбкой я.
– Ты будешь работать тоже по вечерам?
– Нет, я на полный день пришёл.
– Мне показалось, ты тоже студент, - удивилась я.
– В том году учился, не понравилось, - театрально нахмурился Вадим.
– К тому же после сессии выперли. А ты на кого учишься?
– На физика.
– Ого!
– Вадим даже присвистнул.
– Не тяжело? В смысле... Я не видел, чтобы девушки учились на такой специальности, хотя сам учился на инженера. Первый курс?
– Ага. Пока что всё нормально, - ответила я. Новенький оказался дружелюбным болтливым парнем, а с тех пор, как появилась Алёна, я перестала общаться с кем-либо оффлайн, потому что в универе та сторонилась одногруппников, как огня.
– Надеюсь, ты переживёшь первую сессию. Это самое страшное, что случалось в моей жизни, честно.
Пока я учила Вадима готовить блины, тот рассказал, что из универа его отчислили не столько за плохие оценки, сколько за прогулы. Вадим оказался страстным путешественником и при любой возможности брал рюкзак и шёл на трассу автостопить. Между путешествиями он подрабатывал в Москве, живя с родителями, а потом снова рвался то в Крым, то на Алтай, то на Сахалин. Изъездив всю Россию, он теперь готовился к большому турне по Азии, желая проехать её от Монголии до Индонезии автостопом.
– Ты даже никогда не спала в палатке?
– ужаснулся Вадим, услышав, что я ездила лишь в отели Турции и Египта.
– Не было повода, - призналась я.
– Это экстремальный отдых всё-таки...
– Да брось!
– рассмеялся Вадим.
– В этом нет ничего страшного. Стоит один раз съездить, и потом за уши не оттянешь!
Новый коллега долго и подробно рассказывал о своих приключениях, хвастаясь фотографиями. Кажется, он чувствовал себя новым Конюховым и был уверен, что обогнёт земной шар по крайней мере двадцать раз. Но стоило признать, что рассказывать у Вадима получалось намного лучше, чем печь блины, потому что за всю смену он не приготовил ни одной сносной оладьи.
Я с приятным послевкусием плодотворного рабочего дня шла к метро и насвистывала, когда услышала пробудившийся голос Алёны:
"Ты могла меньше болтать с тем придурком? Раздражает".
"В личное время делаю что хочу" - спокойно ответила я, спускаясь в метро.
"Он выглядит подозрительным, держись подальше".
"Да для тебя все выглядят подозрительными, - начала раздражаться я, впихиваясь в тесный вагон.
– Ты могла бы позволить мне подружиться хоть с кем-нибудь из группы в универе".
"Не понимаю, почему тебя так тянет на бесплодные разговоры...
– тоже бесилась Алёна.
– Какой смысл обсуждать способ передвижения? Вы час говорили про автостоп, это же бессмысленно! Всё равно что час обсуждать процесс ходьбы. Понимаю, если поставить вопрос о феномене прямохождения в целом..."
"Ой, заткнись! Неужели ты ни с кем не общалась, когда в прошлом жила в деревне? Я думала, в сёлах все - одна семья и нельзя пройти мимо соседа, чтобы не обсудить деревенские сплетни".
"Проклятье, так и было, - чуть ли не скрежетала зубами Алёна, - и я это ненавидела".
"Неужели никогда не было человека, которого ты могла назвать другом?"
"Хм..., - задумалась Алёна, но потом равнодушно ответила, - никогда".
"Теперь понятно, почему ты такая злая...
– сочувственно вздохнула я.
– Послушай, я понимаю, что у тебя была непростая, горькая жизнь. Ты и голодала, наверное. Хотя я до сих пор так мало знаю о тебе... Но пойми, теперь всё иначе. Не знаю насчёт твоего века, а у нас люди нормальные по большей части. К тому же в университете мы сможем найти тебе интересного собеседника, я уверена!"
Алёна замолчала на минутку, а я обратила внимание на лицо странно смотрящей на меня женщины. Та хмурила брови и куталась в цветастый шарф, смотря мне в область рта. Я приложила руку, боясь почувствовать, что непроизвольно шевелю губами, снова болтая сама с собой. Но нет, на этот раз обошлось.
На пересадке люди плелись к эскалатору медленно, как караван беременных верблюдов по пустыне, и я думала, что не попаду домой, застряну под землёй в центре города, так и не найдя оазис.
"Ладно, поговорим завтра с кем-нибудь", - неожиданно согласилась Алёна.
***
Я с опаской зашла в огромную амфитеатрную аудиторию на поточную лекцию по математическому анализу, где уже сидела сотня человек и ещё столько же могло прийти. Сегодня я опасалась, что Алёна может оставить меня в самый неподходящий момент в отместку за упрямство, хотя раньше она контролировала каждый мой шаг в стенах универа, не исчезая ни на мгновение.
"Так, надо к кому-нибудь подсесть, - думала я, обращаясь к родственнице, - вон тот рыжий парень выглядит дружелюбным. По-моему, я на каждой лекции слышу, как он шутит с одногруппниками и смеётся".
"Ну нет!
– возмутилась Алёна.
– Будь добра подсесть к девушке".
"Тебе стоило поступать на педагога, если хотела сидеть с девушками, - я остановилась в проходе, делая вид, что не могу достать тетрадь из сумки, - а здесь их штук пять на аудиторию".
"Вон на первой парте одна! Иди к ней!"
"Я взрослый восемнадцатилетний человек и хочу поговорить с мужиком!" - твёрдо сказала я и отправилась к рыжему.
"О, боже, да ты хоть представляешь на что они способны!
– паниковала Алёна.
– Иди на первую парту, смотри какая там красавица сидит!"