Ба
Шрифт:
– Хотела бы я знать...
Интересы Алёны менялись так же резко, как погода в начале учебного года. Если всё началось с самолётов, то через три дня внимание Алёны переместилось на иммунологию человека, ещё через три - на звёзды-квазары, и через неделю - на технологию производства целлофана.
– Не на гуманитария, - поняла я.
– Серьёзно?
– саркастично улыбнулась она.
– А на кого, на инженера? У тебя же тройки по всем предметам, кроме литературы и чего-там ещё... обществознания?
– Ты вообще-то
– Кто смог получить двойку по музыке?
– Это было за прогулы. И я хотя бы не прикидываюсь гением, как ты. Что, предки отдали тебя на двадцать дополнительных курсов?
– На семь. Всё-таки мы в одиннадцатом классе...
– Не напоминай...
– вздохнула Саша и выплюнула жвачку на пол.
На этом уроке меня впервые в году вызвали к доске, и я морально приготовилась позориться. Мел наощупь казался, как свежевыкопанная немытая картошка, хоть я никогда и не рыла её на огороде. Но мелкая белая пудра ощущалась на пальцах, как сухая земля. За окном желтели деревья, а где-то далеко от города фермеры убирали картофель с полей.
– Задача номер тридцать пять, - произнесла приговор учительница.
"Расслабься, - сказала Алёна.
– Просто перерисуй этот октаэдр и обозначь вершины цифрами".
– Что тебе требуется найти?
– как у маленького ребёнка спросила учительница, увидев, как я колеблюсь в графе "Дано".
"Так, угол между гранью CD и пересечением высот этой пирамиды...
– услышала я размышления Алёны.
– Пиши: угол CFG".
– Хорошо, - сказала учительница.
– Какие ты хочешь использовать формулы?
"Скажи, что сначала нужно найти объём пирамиды ABCD, а потом вычислить высоту HF", - подсказывала Алёна.
– О, неплохо, - искренне удивилась учительница, когда я озвучила слова Алёны.
Под диктовку я писала каждую букву и цифру, до чёртиков боясь, что голос Алёны исчезнет, и я останусь стоять с наполовину законченным решением перед классом - всё равно что наполовину раздетая.
"Здесь большая H, большая!" - недовольно ворчала Алёна, когда я ошибалась.
– Покажи, площадь какой грани ты сейчас нашла, - попросила учительница.
"Нет, выше! Верхняя грань, верхняя!" - кричала Алёна, когда я ткнула в неправильную часть фигуры.
Закончив все вычисления и написав ответ, я с опаской посмотрела на учительницу. Та открыла мой дневник и поставила жирную 5, заняв три строки.
– Я впечатлена, Илона, - округлила глаза она.
– Рада, что ты занималась летом.
Возвращаясь за парту, я пребывала в глубоком шоке. Я видела длинное, аккуратное решение на доске, написанное моим почерком, но я не понимала ровным счётом ничего из начерченного.
– Уау, - шепнула Саша.
– Ты реально зубрила летом?
Я лишь кивнула, стараясь не вызывать подозрений.
***
Похожие истории происходили и на химии, и на русском, и на биологии, и на истории и просто везде. Я не представляла, как информация укладывалась в голове Алёны (хотя нет, в моей голове) так быстро и в таком объёме. Конечно, та постоянно заставляла меня что-то читать, решать и искать, но я запоминала лишь малую часть из проделанного, а Алёна вообще всё, как суперкомпьютер. Иногда я чувствовала, что мозг разбухает, как сухая губка под тёплым душем.
Пожалуй, страннее всего звучали мои устные ответы.
– Илона, опиши вкратце причины падения численности населения на территории России до введения НЭПа?
– спросила у меня однажды учительница истории.
Я в ужасе поднялась с места, понимая, что даже не знаю, о каких годах идёт речь. Более того, мы с Алёной посмотрели лишь пару фильмов про двадцатый век, так что я была уверена, что та не могла быть хорошим помощником.
"От Российской империи отошли многие территории", - подсказала Алёна.
– От Российской империи... отошли многие территории, - повторила я вслух.
– Какие именно?
– спросила учительница.
"Хм, сложный вопрос...
– думала Алёна.
– Точно Польша, Финляндия, Латвия, Эстония, Литва".
"Разве после империи они сразу не вошли в СССР?" - удивилась я.
"Отвечай быстрее!" - скомандовала Алёна.
– Польша, Финляндия, Латвия, Эстония, Литва...
– быстро вслух сказала я.
– Ты подглядываешь?
– нахмурилась учительница.
– Какие ещё?
"Скажи, что части Белоруссии и Армении", - сказала Алёна.
– Частично Белоруссия и Армения... кажется.
– И как это повлияло на введение НЭПа?
– спросила учительница.
"Уменьшение численности населения повлекло за собой критичное снижение объёмов промышленного производства, - уверенно подсказывала Алёна, будто читая, - и правительство решило вести жёсткую плановую экономику".
Я повторила всё слово в слово и заработала плюсик за ответ.
– Уау, - снова удивилась Саша.
"Откуда ты это знаешь?
– обеспокоенно спрашивала я Алёну.
– Мы про это не читали!"
"НЭП была темой последнего урока по истории в прошлом году", - ответила та.
"Но как ты могла слышать тот урок? Ведь в прошлом году я вспоминала о тебе, не знаю... раз в месяц".
"Это не значит, что я не вспоминала о тебе чаще".
В тот день я впервые ощутила настоящее беспокойство от присутствия Алёны. Гостья в голове ощущалась как надоедливая песчинка, залезшая глубоко под ноготь. Поняв, что родственница знает мои мысли из прошлого, я хотела спрятать самые личные переживания поглубже в сознание, но, пытаясь дотянуться до дальних уголков памяти, поняла, что не знаю, чья она. Мы с Алёной смешивались как желтая и синяя краска, образовывая зелёный цвет, который никогда не разделится на старые два.