Ба
Шрифт:
– Не говори об этом.
– Окей, - рассмеялась та.
***
Ночью я сидела на балконе номера и смотрела, как Луна освещает остров в море. На территории отеля заканчивалась дискотека, но ещё в начале танцев Саше стало плохо, и я отвела её в номер. Наглотавшись таблеток, она уснула, а я осталась сидеть на балконе, слушая то ли крики туристов, то ли крики чаек, и пытаясь разобрать хоть одну звезду, но освещение отеля было слишком ярким.
"Что же с тобой случилось в ту ночь?" - думала я про Алёну.
"То, что никогда не должно случиться с тобой", - вдруг
"Ты не убежала, так ведь?"
"Было некуда бежать... Ты, городская девочка, никогда не знавшая голода, не поймёшь этого".
"Ты могла бы убежать в город. Это было Рождество, наверняка, кто-нибудь ехал в город на праздник и подбросил бы тебя... Там ты могла бы найти работу. Хотя бы нянечкой, но ты была бы свободна..." - я смотрела на пустой остров посреди тихого моря чёрной воды.
"Легко лишь сказать, - горько усмехнулась Алёна.
– Я была совсем одна, никто бы мне не помог. Добрые попутчики на Рождество встречаются лишь в сказках, а у нас в селе это был бы пьяный пахарь, который довёз бы меня до первого сугроба и оставил, поиздевавшись. И работа... Даже добравшись до города, я бы замёрзла насмерть на улице или попала бы в полицейский участок. Приняли бы за девку с жёлтым билетом, за кого же ещё... И кто бы взял на работу няню, сбежавшую от семьи?"
"Ты бы сказала, что сирота. Кто-нибудь бы да помог..."
"Да что ты заладила! Кто-нибудь да кто-нибудь!
– закричала Алёна.
– Никто бы не помог! Никто! Я всю жизнь была одна! Хотя и жизни у меня не было..."
Луна скрылась за облаком, отельные фонари погасли, и стали видны звёзды, тусклые, как полуживые светлячки.
"Если бы я только жила в твоё время, - спокойнее продолжила Алёна, - то провела бы настоящую жизнь. Тебя не держат дома, ты можешь изучать науки и смотреть весь мир! На моём веку ни одна крестьянка о таком и помыслить не могла..."
"В моём теле много не увидишь, - вздохнула я.
– Талантов у меня нету, так что и науками не займусь и много на путешествия не заработаю... Пора тебе поискать человека поинтереснее".
"И ты смеешь говорить, что я жила не так?
– Алёна припомнила мой давний укор.
– У меня не было ни одной дороги, а перед тобой открыты тысячи! Я хотела бежать из деревни изо всех сил, но боялась смерти. А ты чего боишься? Кем ты станешь через год?"
"Заткнись, мне и родственников хватает с их вечными расспросами про универ!
– от злости я сжала перила балкона.
– Я не знаю, что мне делать, ясно? Не знаю, и всё! У меня просто нет ни одного таланта, и я знаю, что ничего не добьюсь..."
"Мне указывать ты горазда, а на деле...
– Алёна поцокала языком.
– Раз ты такая пугливая, то я могу всё решить за тебя".
"Как это?" - встрепенулась я, а Луна вышла из-за тучи.
"Раз ты заранее махнула на жизнь рукой, то позволь прожить её мне, - с улыбкой в голосе сказала Алёна.
– Тебе легко было давать советы со стороны. "Беги в поле!" "Езжай в город!" Да вот во всамделишном мире такое люди не вытворяют, они остаются дома и плачут каждую ночь в подушку. Так и я советы давать горазда! А ты, может, посмелее меня? Может, научишься слушаться советов?"
"Хочешь указывать мне как жить?" - обалдела от наглости я.
"Ага!
– весело сказала Алёна.
– Раз тебе всё равно как жить, то я помогу!"
Я глубоко вздохнула. За стеклянной дверью балкона на кровати мучалась Саша, а под окнами слонялись пьяные туристы. На самом деле, мне не хотелось сюда ехать, вот если бы поход в горы... Но просто было неудобно отказывать родителям и Саше.
"А давай!" - махнула рукой я.
Глава 2
С того дня началась совсем иная жизнь, больше похожая на шоу, которое наблюдаешь в цирке, находясь за безопасной решёткой, пока дрессировщик на сцене засовывает голову в пасти тиграм. Я оказалась равнодушным зрителем в зале, пока Алёна хаотично моталась по арене, размахивая кнутом.
– Зачем тебе это?
– удивилась Саша в аэропорту Анталии, откуда мы возвращались в Россию. Подруга поймала меня на покупке газеты на турецком языке.
"Купи её, - сказала Алёна.
– Я хочу выучить арабский".
– Фотографии посмотрю, - улыбнулась я Саше и пробила газету на кассе.
"Да я же ни одной буквы их не знаю!" - возмутилась я мысленно, пытаясь разобрать заголовок на первой полосе.
"Ха, да басурманский язык выучим в два счёта!
– усмехнулась Алёна.
– Так, одна палочка похожа на цифру один. Так, а эта закорючка выглядит совсем как... эта закорючка... и как эта. Понятно, лингвистом нам не быть".
"Эй, так никто не учит языки!" - подумала я.
"А как учат?"
Я заметила вопрошающий взгляд Саши, рассматривающей меня с газетой. Пожалуй, она никогда не видела меня читающей новости и, тем более, делающей это так задумчиво. Краем глаза я заметила, что другие российские туристы покупают и вертят в руках разговорники.
"Для этого есть учебники, разговорники", - объясняла я Алёне.
"Можешь заполучить сейчас?" - строго спросила она.
Я вернулась в книжный магазин и нашла тонкий разговорник, вкратце объяснила Алёне, как он работает, и купила.
– Обычно их изучают перед отпуском, - удивлённо уставилась на меня Саша, попивая кофе из автомата.
"Привет! Селам!
– громко читала в мыслях Алёна, - До свидания! Гюле-гюле! Ха, басурмане разговаривают как дети! Заговорим за три дня!"
"Здесь не басурмане, а турки. Страна такая Турция есть, ты в курсе?" - усмехнулась я.
"Откуда я, по-твоему, её знаю, если ты никогда о ней толком не думала? Да ты вообще ни о чём не думаешь, голова пустая, как горшок после ужина!"
"Не смей меня оскорблять!
– возмутилась я.
– Могу в любой момент прекратить наш договор, знаешь ли".
"Ладно, прости, - вздохнула Алёна.
– Расскажи мне про Турцию, пожалуйста".
На последней странице разговорника оказалась карта мира с ярко выделенным полуостровом Малой Азией.
"Так...
– растерялась Алёна.
– И что это за коровьи лепёшки?"