Бабочки на крутых ступенях
Шрифт:
– Я полагаю, что Боги могли бы насладиться нектаром цветов или, в крайнем случае, дурманящим напитком пульке, Зачем им пить солёную кровь? – глядя в глаза жрецу, спросил юноша.
– Ты достаточно смел, если произносишь такие слова. Такое право есть только у вождей сильных народов, таких, как Несауальпилли из Тескоко. А ты, Мекатли, говорил, что боишься смерти и боли. Или ты просто глуп?
– Лучше считай меня глупцом, жрец. Хотя я и боюсь смерти, но иногда мне хочется поскорее уйти из этого жестокого мира. Мне уже невмоготу оставаться в Миштлиалтепетле, – признался беглый раб.
– Откуда ты родом, Мекатли? – спросила
– Моя мать была родом с далёкого юга. Она рассказывала мне, что их народ – семби населял красивые города на жарком побережье у большой солёной воды. Однако после того как на побережье во время страшного урагана обрушились огромные волны, города были разрушены, а большинство жителей погибли. Выжившие семби ушли на север, где и родилась моя мать. Потом на их небольшое поселение среди джунглей напали безжалостные воины, одетые в шкуры ягуара. Они перебили почти всех мужчин, вступивших с ними в схватку, а выживших в бойне мужчин, а также женщин и детей увели в плен. Их привели в Миштлиалтепетль, где моя мать, будучи маленькой девочкой, впервые увидела жертвоприношения людей, которых перед смертью намазывали синей краской. Всех пленных мужчин из народа семби принесли в жертву Богам. Моей матери повезло – её оставили в живых. Она стала рабыней торговца тканями. Вскоре она приглянулась зажиточному земледельцу, который выкупил её из рабства и женился на ней. Моя мать родила несколько детей и последним – меня. Однако скоро настали неурожайные годы, и наступила нищета. Моим родителям пришлось продать в рабство всех моих старших братьев и сестёр. Их купил отец Эхекатля и тут же передал жрецам разных храмов для принесения в жертву кровожадным Богам. Тем самым он хотел заслужить милость Богов. Я вспоминаю, как моя мать часто рыдала по ночам, вспоминая своих детей. Когда я был маленький, мать часто рассказывала мне о своей прошлой жизни. Она-то и поведала мне о народе, который приносил в жертву Богам только маисовые лепёшки, мёд и цветы.
– Даже аколуа приносят в жертву собак, бабочек и колибри. Но они всё же живые существа, а не растения и не еда, – в задумчивости произнёс Олонтетль.
– Возможно, твоя мать всё это придумала, Мекатли? – спросила Китлалполь.
– Я верю ей больше, чем жрецам, – смело сказал Мекатли.
– Как же ты стал рабом? Тебя тоже продали в рабство родители? – поинтересовалась Китлалполь.
– Да. После смерти своего отца, Эхекатль купил меня. Я долго работал у него, разделывая собак. Однако в последнее время ему показалось, будто я недостаточно усерден в работе и Эхекатль стал угрожать, что передаст меня жрецам, и меня принесут в жертву во время очередного праздника.
– Что же стало с твоими родителями? – спросила Китлалполь.
– Они давно умерли, – сказал юноша.
– И что же с тобой теперь делать? – спросил Олонтетль. – Твоё присутствие в этом доме может навредить хозяевам.
– Не гоните меня! – жалобно попросил Мекатли.
– Проси хозяйку. Может она что-нибудь придумает, – сказал Олонтетль.
– Я мог бы служить тебе, добрая женщина, – обратившись к Китлалполь, сказал раб.
– У меня достаточно рабов, а про тебя рано или поздно узнает Эхекатль, даже если ты не станешь выходить из дома, – ответила Китлалполь.
– Тогда я мог бы служить тебе, жрец, – сказал раб Олонтетлю и попросил:
– Только, если это возможно, не поручай мне быть рядом с тобой, если ты снова займёшься человеческими жертвоприношениями.
– Нет. Как только Эхекатль узнает, что ты служишь в храме Кетцалькоатля, он тут же сообщит об этом Чимолли, а тот повелит мне самому вырвать у тебя сердце, – сказал Олонтетль.
Мекатли вздрогнул, затравленно посмотрел на жреца и спросил:
– Неужели нельзя меня спасти иным способом? Я слышал, что если я предстану перед взором правителя ацтеков, то, согласно обычаю, обрету свободу.
– Мой муж может попытаться провести Мекатли к самому правителю ацтеков, и беглый раб предстанет перед его взором, – предложила Китлалполь. – Правда, при этом, сам Мекатли не должен смотреть на Мотекусому. Ведь рабы и простолюдины не смеют лицезреть Солнцеликого правителя ацтеков.
– Я не уверен, что твой муж сможет провести во дворец Мотекусомы беглого раба. И этот обычай, скорее, напоминает сказку. Я ни разу не встречал беглого раба, который побывал бы перед очами самого правителя ацтеков. Да и до Теночтитлана ещё надо добраться. А если сейчас начнётся война, Текалотлю будет не до этого раба, – заметил Олонтетль.
– Возможно, есть более простой способ помочь несчастному, – проговорила старая Коаксок, стоявшая позади жреца и хозяйки дома. – Выкупите его у Эхекатля.
– Эхекатль запросит большой выкуп, – покачал головой Олонтетль. – Мы встретили его недавно на улице, когда он гнался за Мекатли. Он разъярён и сделает всё, чтобы изловить беглеца и передать его в храм для жертвоприношения.
Послышались голоса. В дом вернулись рабы и слуги. Мекатли умоляюще взглянул на Китлалполь и попросил:
– Вели снять с меня ошейник, добрая женщина!
– Китлалполь, не надо никого просить. Я сам освобожу его, – с этими словами жрец приблизился к рабу и, вытащив нож, перерезал ошейник.
Олонтетль передал ошейник Коаксок и приказ ей:
– Спрячь ошейник и никому его не показывай.
Старуха бросила разрезанный ошейник под скамью и задвинула его подальше ногой.
– Странно. Я раньше тебя никогда не видел, Мекатли, – сказал Олонтетль.
– Это неудивительно. Хозяин редко позволял мне выходить на улицу. Я с утра до вечера занимался разделкой собак. Я весь пропах псиной, – жалобно произнёс Мекатли.
– Что ж, тебе надо помыться. Сейчас Коаксок разведёт огонь. Потом я велю принести таз с водой. Ты вымоешься, и тебе дадут чистую одежду, – пообещала Китлалполь.
– Как мне тебя благодарить, добрая хозяйка? Как твоё имя? – спросил беглый раб, ещё не до конца уверовав в свою удачу.
– Меня зовут Китлалполь.
– Так ты позволишь остаться в твоём доме? – спросил повеселевший раб.
– Не хочу тебя обнадёживать. Я постараюсь уговорить мужа оставить тебя здесь на некоторое время, а потом ты уйдёшь из нашего дома и, желательно, покинешь страну ацтеков, – сказала Китлалполь.
– Это будет нелегко сделать. Дорога из Миштлиалтепетля перекрыта воинами. Уйти из Заоблачного города можно только через горы. А путь по крутым склонам очень опасен, – вздохнул Мекатли.
– Не задумывайся о своём будущем. Пока тебе надо хорошенько вымыться, – посоветовал Олонтетль.
– Коаксок, позаботься о нём, – приказала Китлалполь.
– Слушаюсь, хозяйка! – склонила голову старая рабыня.
– Что ж, мне пора идти, – сказал жрец.
– Будь осторожен, Олонтетль, – попросила Китлалполь.