Баллада о кулаке (сборник)
Шрифт:
Противоборство двух устремлений?
Или же внутри одной и той же силы начался разлад, свидетелем которому оказался судья? В глубинах неизвестного вызрел зародыш противоречия — как в сокровенных утробах женского начала инь всегда содержится семя мужского огня ян, и наоборот?!
Что это было — борьба внутри или борьба между?
И если внутри — то внутри чего или кого?
А если между — то между кем или чем?
Судья понимал, что ему не ответить на эти скорее, философские, чем криминальные, вопросы; но в последнее время они все больше становились вопросами жизни и смерти.
В том числе и его собственной.
Наконец он заснул.
Ничего инфернального, чего втайне ожидал и боялся судья Бао, не было. Ни черного базальтового плато, ни трехглазого привратника-взяточника, ни утомительного спуска в глубины ада Фэньду...
Казалось: вот только что в очередной раз смежил веки, надеясь на забытье, — и уже к судье спешит, ловко лавируя меж столами, тигроглавый адский булан, а сам выездной следователь оторопело моргает и разглядывает...
Нет, сперва не потустороннюю канцелярию.
Себя.
Вместо уютных ночных одежд на судье была такая же фиолетовая с золотом накидка, как и на тигроглавом, голову покрыла чиновничья шляпа, у пояса болталась табличка из слоновой кости, а кисти и бляхи широкого пояса поражали тонкостью выделки.
Опытному глазу судьи все это говорило о многом. Во-первых, чином и рангом он, несомненно, равен тигроглавому; во-вторых, князь Янь-ван с первых же минут хочет намекнуть поводу работнику, что возлагает на него определенные надежды и в случае оправдания этих надежд не поскупится; в-третьих...
— Мой дорогой коллега! — самым приветливым образом рыкнул тигроглавый. — Вы не можете себе представить, как я рад видеть вас в добром здравии и готовым приступить к вашей... э-э-э... деятельности! Располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Может быть, чаю? Черного, зеленого, желтого, красного? Темно-голубого?
Про темно-голубой чай судья Бао слышал впервые и пробовать его отнюдь не собирался.
— Не соблаговолит ли господин булан объяснить позднорожденному, в чем состоят мелкие обязанности последнего? — склонив голову, поинтересовался выездной следователь.
Похоже было, что тигроглавый обиделся.
Он долго и пространно стал объяснять судье, что считает излишними церемонии между двумя столь выдающимися существами, как он и его новый коллега, что доверие Янь-вана уравнивает всех: людей, демонов и не поддающихся классификации созданий Третьего Мира — этот мир был знаком судье не более чем голубой чай; а также что обязанности достопочтенного Господина, Поддерживающего Неустрашимость заключаются лишь в одном.
Господин должен смотреть.
И, заметив где-нибудь непоседливые руки, таскающие свитки с записями деяний, уведомлять об этом ближайшего чиновника.
— Но для того чтобы смотреть, я должен иметь доступ в разные отделы местных канцелярий? — Судья представил себе прелесть пеших прогулок по Преисподней и содрогнулся.
— Разумеется! — просиял тигроглавый. — Куда угодно! Когда угодно!
— Тогда каким образом...
— Самым простым! Наипростейшим! Идите — и придете!
— А... куда идти?
Судье на миг представилось, что тигроглавый сейчас рявкнет и подробно объяснит, куда именно судья Бао должен идти со своими вопросами.
Вопреки опасениям, выяснилось, что идти и впрямь можно куда угодно. Достаточно только коснуться таблички на поясе судьи и шагать — хоть в дверь, хоть в стену, хоть в картину на стене, лишь бы при этом представлять в уме, куда желательно прийти.
Так что первое недоразумение завершилось самым лучшим образом.
За исключением того, что судья Бао понятия не имел, куда бы ему направиться, и решил пока остаться в канцелярии тигроглавого. Не приведи Янь-ван, заблудишься и потом до скончания вечности украшай своей печенкой какое-нибудь смоляное озеро!
Лишь теперь выездной следователь обратил внимание, что канцелярия пустует. Ни Серебряной Рыбки, ни медведеобразного черта-лоча... да и сам господин булан заторопился и сказал, что спешит на совещание, а посему вынужден оставить уважаемого коллегу в одиночестве.
И еще раз предложил не стесняться. Оставшись в одиночестве, судья Бао некоторое время бродил по канцелярии — особенно надолго задержавшись у черепа с тушью и любуясь филигранно вырезанным темечком и роскошной отделкой лба и скул. Когда же он принялся разглядывать стеллажи со свитками, то внимание его привлек дальний левый стеллаж с внушительной надписью сбоку: «ВЗЫСКАНИЯ».
— Древо-демон опасался, что с него взыщут за пропажу свитков, — пробормотал судья Бао. — И таки взыскали бы... Интересно, можно ли определить, с какого времени начались подобные взыскания?
Взяв верхний свиток, он присел за ближайший столик и принялся изучать записи. К счастью, на свитках первым делом были указаны даты, и найти нужные бумаги оказалось легче легкого. Хотя первый свиток относился к началу эпохи Сун и ничем не мог помочь выездному следователю, вскоре вокруг нового канцеляриста возвышалась гора бумаг за последние сто лет.
Более ранние сроки судью пока что не интересовали.
«Вымогательства в Палате Расчленений»... — опустим... «Попытка подкупа сменщика Стеклянной Горы с целью в рабочее время...» — тоже опустим... «Преступная небрежность, выразившаяся в проникновении в ад Одиночества...» — ерунда...
— Да что ж вы глаза-то портите! — прогудело над ухом.
Судья вздрогнул. Рядом стоял уже знакомый по первому посещению черт-лоча и приветливо улыбался. Хотя лучше бы он этого не делал.
— Это делается так. — Рогато-шипастый служака взял с ближайшего стола мухобойку из оленьего хвоста. — Смотрите...