Бархатный дьявол
Шрифт:
Она на первом месте. Всегда.
— Утро.
Я начинаю удивляться, когда поворачиваюсь к Исааку. — Ты проснулся.
— Я не спал, — поправляет он. — Наблюдал за тобой.
— Ох.
Румянец мгновенно заливает мое лицо. Он не удосуживается притвориться, что не видит этого. Он ласкает мою щеку. Боже, я бы хотела, чтобы это было не так хорошо.
— Иди сюда, — говорит он, его тон переходит в рычание.
Его руки обнимают меня сзади и притягивают к себе.
Сразу же я чувствую длину его члена между своими
Он чувствует меня сзади, позволяя своим рукам бродить по моей груди, моим изгибам, теплу моего центра. Все это время он засовывает свой член между моей задницей и осыпает легкими поцелуями мое плечо и руку.
Есть что-то особенное в утреннем сексе. То, как ваша кожа чувствует себя, как будто она ожила после ночи отдыха. То, как онн чувствует себя очень чувствительной к каждому касанию.
Я стону, а он еще даже не во мне. Тревоги, которые были минуту назад, все еще существуют. Но теперь, когда он прикасается ко мне, они кажутся менее важными. Я позволяю себе этот момент передышки. Я позволяю себе наслаждаться, потому что знаю, что это не может продолжаться долго.
Замок растворится во вчерашней памяти и унесет с собой это временное перемирие. Мы слишком разные, Исаак и я. Мы принадлежим к разным мирам.
И, может быть, поэтому я откладывала рассказ ему о Джо. Потому что я знаю, что если я это сделаю, то это будет потому, что я уверена, что хочу, чтобы его мир был моим.
И сейчас я не уверена. Даже не близко.
Он дразнит меня своим членом, трется кончиком о мое отверстие, чуть-чуть входит, прежде чем снова выйти. В какой-то момент я подпираю его задницей, надеясь, что он проскользнет внутрь.
Но, как обычно, я ничего не могу сделать, пока он мне не позволит.
Как всегда, он главный.
Он превращает меня в дрожащую смесь гормонов и только потом толкается внутрь меня. Медленно, с такой чрезмерной осторожностью, что я чувствую его целиком, когда он погружается глубоко внутрь меня.
Он кладет руку мне под голову, так что я опираюсь на его согнутый локоть, и медленно трахает меня, подготавливая мое тело к оргазму, на создание которого он потратил время.
Как только мои пальцы ног начинают сгибаться, а мои стоны становятся быстрее и отчаяннее, он вырывается из меня и переворачивает меня на грудь.
Когда моя голова прижата к подушке, он снова входит в меня сзади. На этот раз он не станет нежным. Он знает, что я рядом.
Поэтому он врезается в меня, сжимая мою задницу, его дыхание становится все более и более затрудненным. Сейчас мы почти синхронизированы, но он может контролировать себя намного лучше, чем я. Я всегда помогала, когда он так мной владел.
Он ждет, пока я кончу, и в тот момент, когда я кончаю на его члене, он вытаскивает и переворачивает меня обратно, так что я смотрю на него снизу вверх.
Он выпрямляется и балансирует на коленях надо мной, его рука обхватывает его массивный
Я инстинктивно знаю, чего он хочет, и с удивлением понимаю, что я тоже этого хочу. Поэтому я подтягиваюсь и балансирую на локтях, пока он подносит свой член к моему рту.
Я немного сосу его, облизывая его яйца и проводя языком вверх и вниз по его члену, прежде чем его тело начинает трястись в конвульсиях. Я замечаю крошечную точку предэякулята на его кончике, широко открываю рот и поглощаю его, как только он извергается.
Я чувствую, как он скользит по моему горлу и обволакивает мой язык.
И когда я снова отстраняюсь, его член полностью израсходован. Я снова падаю на подушку, а Исаак скатывается и опускается на матрас рядом со мной.
Мы лежим в тишине, каждый греется в лучах собственных оргазмов. Ни один мужчина никогда не заставлял меня кончать бесконечно, как он. Не то чтобы я когда-нибудь признаюсь ему в этом.
У него уже гораздо больше власти надо мной, чем мне хотелось бы признать.
Проблема в том, что я подозреваю, что он уже это знает. И если это правда, то я действительно облажалась.
— О чем ты думала?
Я поворачиваю голову в сторону и встречаюсь с его голубыми глазами. Мне нравится, как они меняют оттенки в зависимости от времени суток, от настроения. Сейчас они нежно-голубого цвета. Как небо сразу после грозы.
— Прямо сейчас?
— Нет, раньше.
— Ох. Ни о чем.
— Камила.
Я дрожу. Когда Исаак произносит мое имя таким образом, это вызывает у меня легкий трепет, который я не могу объяснить.
— Скажи мне, — настаивает он. — Я слушаю.
Я кусаю нижнюю губу. — Я просто… скучала по своей сестре.
Этот тоненький ворчливый голосок у меня в голове пытается убедить меня, что рассказать Исааку — правильно. У Джо есть отец. Независимо от его репутации, имею ли я право удерживать его от нее?
— И ее дети, — добавляю я.
Я немного сжимаюсь внутри, когда произношу слова, которые полностью исключают Джо из уравнения. Я просто так напугана. Я так долго держала ее в секрете, что мне кажется неправильным говорить о ней сейчас.
— Ты часто виделась с ними за последние шесть лет?
— Несколько раз, — признаюсь я. — Но это было только потому, что это устроил Эрик.
— Агент?
— Бывший агент, — поправляю я. — Агентство заменило его.
— Верно.
— Эндрю поручили заняться моим делом около полутора лет назад, и… он не был так заинтересован в том, чтобы делать для меня лишнюю милю.
— Значит, ты не видела свою сестру и ее семью уже полтора года?
— Ага. Это была пытка.
Возможно, я слишком много выдаю, когда говорю, но Исаак смотрит на меня с выражением, граничащим с подозрением. Я не знаю, как продолжить этот разговор, не выглядя так, будто я пытаюсь что-то скрыть.