Барокко
Шрифт:
– Мальчики, - сказала она, прыгая на кушетку и ставя напротив песочные часы.
– Как говорил Кант, время - это трансцендентальная категория. Шучу.
Повозилась с одеждой. Напомнила в пустоту:
–
Поизвивавшись минут тридцать на кушетке, встала... Спрятала с беззубой улыбкой Джоконды песочные часы. Отметила что-то на графике, темневшем на стенке.
Направилась к двери, опомнилась:
– Цветочек! Миленький мой, как же я о тебе забыла? Стареет, стареет твоя мамочка...
Забулькала наливаемая в горшок вода.
Перед самой дверью женщина сказала, чеканя каждое слово:
– Прогноз на завтра. Переменная облачность. Без осадков, ветер северо-восточный, пять-семь метров в секунду.
Выкатив кушетку, наклеила полоску бумаги на дверь: "Опечатано. До назначения новых следователей". Приложила печать и замерла, глядя в ночное окно.
Город обливался электричеством.
Ядовито желтели колокольни, кровоточила черепица. Извивались фасады, в подсвеченных телевизорами окнах ходили пузатые мужчины.
Вот небо обожгло салютом, и стало видно во все пределы. Все окна разом наполнились ночным солнцем - в одном раскачивался в кресле кто-то похожий на господина Искандера, и тонкий ребе пролетал над ним, как лепесток огня, толкуя Писание; в другом стояла женщина в белом плаще и держала в руках то ли зонт, то ли макет армянского храма, который прямо на глазах начинал сгорать; в третьем окне дрожал, словно передразнивая кадры кинохроники, самолет - бомбы, падавшие из него, ложились осенними листьями на заплеванную мостовую; в четвертом окне спал совершенно голый юноша с двумя продольными морщинами возле губ - над ним, в марлевых повязках, топтались какие-то врачи, вероятно, родственники, наращивая на его теле миниатюрные копии крепостных стен, улиц, садов, церквей и бельведеров; в этом же окне начиналось озеро, которое продолжалось в следующем, - но что творилось здесь, было не видно, потому что все окна вдруг погасли, обуглились и стали обычными квадратами темноты с полуосыпавшейся лепниной.
Достав песочные часы, секретарша глянула на песок и спохватилась:
– Как поздно!
Город кивнул.
Женщина выбежала, оставляя угасающий стук каблуков.