Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки

Камша Вера Викторовна

– Нахожу, что красота встреченных нами дам соответствует вашей доблести, лейтенант.

– Вы намекаете, что красота вашей сестры достойна доблести нашего государя? Жаль, если вы не сможете присутствовать на свадьбе…

– Нельзя успеть всюду, мой дорогой лейтенант, но уж вы-то наверняка увидите и эту церемонию, и множество других. Не сомневаюсь, вы проживете долго и про вас в Мунте сложат песни.

– Значит, вы думаете, что моя слава сравняется со славой рода Вилльо?

– Что вы, сигнор Эсташ, вы затмите нашу семью. В этом я не сомневаюсь. Новая гвардия будет истинной опорой трона, а вы во всем будете

брать пример с Его Величества и достигнете куда больших высот, чем я или мой несчастный брат. Возможно, вам удастся сделать то, чего не удалось мне и капитану Клеману, и вы встретите маркиза Гаэтано. Или же он вас встретит,…

Что с вами? Вы переменились в лице. Неужели сама мысль о Рафаэле Кэрне для вас столь неприятна? Воистину, вы во всем берете пример с государя. Когда-нибудь вы непременно станете последней преградой между грудью Его Величества и мечом безумного мирийца. – Базиль повернулся и быстро пошел прочь. У кузницы он увидел своего коня, которого держали двое гвардейцев.

– Готово?

– Да.

– Седлайте.

– Но, сигнор…

– Я сказал, седлайте. Если вам приспичило ехать за мной, езжайте, но не ближе чем за сотню ланов. Вы хотите что-то сказать?

– Н-н-нет, – протянул невысокий гвардеец с родинкой на виске, а его товарищ бросился за сбруей. Базиль, постегивая себя по голенищу выдернутым из плетня прутиком, молча ждал. Гвардейцы возились долго, но одного жеребца нельзя седлать бесконечно, а Эсташ не появился. Ухмыльнувшись, Базиль вскочил в седло и поехал прочь. Караульщики, без сомнения, тащились сзади, но Базиль уже привык о них не думать. Сначала он пустил коня по дороге, но затем его внимание привлекла запоздалая рыжая бабочка, сначала усевшаяся на рукав, потом перебравшаяся на ухо лошади и затем полетевшая впереди. Граф, сам не зная зачем, свернул с тракта в степь. Его словно бы что-то тянуло за помилованной осенью летуньей, а бабочка весело кружила вокруг, рисуя в воздухе замысловатые петли. Они проехали овраг, обогнули заросшую низкими деревьями длинную горку, на вершине которой красовались какие-то развалины, впереди показались вершины неизбежных в этих краях тополей. Бабочка снова присела на лошадиную шею, затем взмыла вверх и распластала крылышки, подражая парящему орлу.

Это было смешно, пока сзади не послышался какой-то свист и крики. Базиль обернулся и успел заметить, как два его непрошеных спутника валятся на землю со стрелами в груди, а затем в воздухе что-то свистнуло, но не стрела! Плечи Базиля сдавило, и неведомая сила вырвала графа из седла, швырнув его на подмороженную землю. Перед глазами вихрем пронеслась стая рыжих бабочек, и все исчезло.

Пришел он в себя не сразу, а когда пришел, первым, кого он увидел, был маркиз Гаэтано, встречу с которым он столь навязчиво обещал Эсташу. На рукаве у мирийца сидела проклятая бабочка, а рядом стоял пресловутый атэв, державший в руках свернутый аркан. Вот, значит, как… Мысли разбегались, голова гудела, но Базиль заставил себя подняться. В глазах потемнело, а когда он снова смог видеть, бабочка куда-то исчезла, зато появился плотный зеленоглазый парень с удивительно неприятной физиономией.

– Вот мы и встретились, Базиль Гризье, – негромко произнес Кэрна. Базиль стиснул зубы, пытаясь собраться с мыслями. Дурацкое начало, да и сам разговор будет не лучше.

– Маркиз Гаэтано? – Проклятый, ну зачем все это… Ведь и так все ясно. – Я, признаться, думал, что вы уже в Оргонде…

2895 год от В.И. 1-й день месяца Волка НИЖНЯЯ АРЦИЯ

– Вот мы и встретились, Базиль Гризье. – Пошлая фраза, словно из романа, что вечно с собой таскает племянник Сандера. Но как прикажете говорить с этой тварью? Одна надежда на то, что Гризье – трус и сам выложит все, что знает.

– Маркиз Гаэтано? – Глаза графа Мо были все еще мутными. – Я, признаться, думал, что вы уже в Оргонде. А вот ваших спутников я не имею чести знать, хотя это не столь уж и важно. Вряд ли мы встретимся еще раз.

– Разве что в Преисподней, – огрызнулся Рафаэль, разглядывая пленника. Что он знает? Дети Сандера пропали в день битвы, но Вилльо замыслили предательство давно и продумали все до мелочей. Кэрна ненавидел всех Вилльо, но Базиля, пожалуй, больше остальных. Почти так же сильно, как Аганна, но одно дело – убить или искалечить в бою, и другое – прикончить пленника, какой бы тварью тот ни был.

– Нас четверо по желанию Баадука, и у нас четыре коня, – заметил Яфе, – предатель умрет так, как должно.

– Яфе, – Николай заметно побледнел, – этот ваш обычай… Церковь наша Единая и Единственная…

– Предатель должен умереть как собака, – пожал плечами атэв, – но, если твои глаза не могут этого видеть, достанет и трех лошадей или же двух, если Серпьент не пожелает.

– Пожелаю, пожелаю, – закивал Крапивник, – ох уж эти клирики. Как говорить, так они завсегда, а как работать, так их и нет. Давай кончать с ним, что ли…

Базиль молчал, безуспешно пытаясь вытереть о плечо текущую из уголка рта струйку крови.

– Я не вправе остановить земной суд, ибо он справедлив, – словно бы извиняясь, подал голос Николай, – но я готов напутствовать вас в жизнь вечную.

– Не нужно, – пленник кривовато – мешала разбитая губа – усмехнулся, – в моем положении есть одно светлое пятно – я отправлюсь в преисподнюю собственным ходом, без провожатых. Не спорю, я бы предпочел, чтобы меня прикончили по-арцийски, но выбирать не приходится…

– Может, и приходится, если дети Александра у вас, – прервал его маркиз Гаэтано. – Ты знаешь, где они?

Фиалковые глаза вспыхнули и погасли. Гризье молчал, то и дело неуклюже отирая кровь о плечо. По виду пленника было не понять, то ли ему нечего сказать, то ли он не говорит из принципа. Пауза затягивалась. Крапивник в нетерпении переминался с ноги на ногу, Николай шептал какую-то молитву, стараясь глядеть в сторону, Яфе невозмутимо смотрел перед собой.

– Ты будешь говорить? – раздраженно спросил Кэрна. – Подумай хорошенько.

– Нет, – покачал головой граф Мо и пояснил:

– Вас четверо, я один и связан. Отвечать с моей стороны будет трусостью. Не хочу умереть совсем уж пошло.

– Аганна я не убил, – резко сказал Кэрна, – тебе есть из чего выбирать.

– Разве? Что-то незаметно…

– Да что вы с ним церемонитесь?! – Серпьент прямо-таки рвался в бой. – Отдайте его мне, он все выложит. Против хорошей крапивы все его фанаберии – чепуха.

– Какая крапива об эту пору, – отмахнулся Рафаэль.

– Какая, какая… – передразнил Серпьент и уставился в землю, словно намереваясь ее пробуравить взглядом. – А вот какая!