Бастион: Ответный удар
Шрифт:
Генерал пожал плечами.
– Допрос проводился с применением препарата «С-6». Вы, конечно, о таком препарате слышали.
– А что насчет ЧС? – спросил Туманов.
Генерал кивнул, как бы оценивая внимательность слушателя.
– Если коротко – ничего хорошего. Техника держится на соплях и матах. Может полыхнуть в любой момент – от Смоленска до Камчатки. Еще вопросы?
Пауза. Суховей молчал. Багурин смотрел в пол.
– Подведем итоги. – Колдунов убрал руки за спину и медленно заходил по бункеру. Он прихрамывал, похоже, у него была повреждена нога. – Самое позднее через три месяца в стране начнется голод. Через шесть, а то и раньше – цепь техногенных катастроф. Через две недели – чистка в армии. Большая, кровавая и по всей стране. Нужны продукты, деньги, технологии, не получим через месяц – страну не спасет даже бог. Если не скинуть эту заразу сейчас – какой смысл
Генерал сделал выразительную паузу.
– Вы, господа офицеры, – сыщики, прошедшие, помимо прочего, спецподготовку по образцу спецназа…
– Общипанные береты… – проворчал под нос Суховей.
– …Времени мало. В воинских частях – свои проблемы. В данном случае – мои. Ваша задача – локализовать, держать под наблюдением и в назначенный срок, практически одновременно, уничтожить тех, кто будет ставить палки в колеса. Полагаю, понятно, о ком речь. Заявляю ответственно – это не охота на ведьм. Уничтожению подлежат члены тайной влиятельной организации – и поэтому сбоев быть не должно. Сбои позволительны другим – тем, кто будет уничтожать мелких функционеров. Понятно? Здесь адреса объектов, – Колдунов кивнул на синюю папку. – Вопросы, сомнения?
– Никак нет, – поднял голову Суховей.
– Не имею, – пробормотал Багурин.
– Нет, – присоединился Туманов. Что еще оставалось?
– Срок подготовки – три дня. Четыре объекта. Подробности в папке. Охрана, привычки, семья, распорядок. Вам будет придана группа обеспечения: водители, техники, «нюхачи». Две машины. Пропуска, удостоверения и прочее – в соседней комнате. Там же договоритесь о связи. И просьба не забывать: вы боевики, засвеченные в региональных войнах и разборках периода ЧП. При любой проверке по линии ФСБ – фигуранты, подпадающие под указ от 04.03.03 г. Проще говоря, трупы. Если вас не убьют сразу, пожить дадут ровно столько, сколько понадобится для потрошения. А это будет больно – многие боевики иммунны к ряду препаратов, следовательно, добывать информацию будут средневековыми методами. Желаю удачи. Старшего… выберете сами.
Угрюмый Багурин громко хмыкнул. Туманов поднялся первым.
– И вам удачи, господин генерал.
Вряд ли объявят выговор…
…Орден верил в свою непотопляемость. Столетия свидетельствовали: он вечен. По ходу своей многотрудной и напряженной деятельности он переживал победы и поражения, были у него периоды стагнации, «неудобных» правителей и потерь ценных кадров (вне Капитула). Случалось терять одну из голов, которая, впрочем, очень быстро отрастала; случалось на целые эпохи уходить на дно (время, увы, не обгонишь). Но никогда перед ним не маячила угроза полного уничтожения структуры, а тем более физического устранения Капитула – властного органа, ведающего всем и вся. Так уж повелось с незапамятных времен: члены Капитула умирали своей смертью. Орден не мог позволить себе козни и интриги – не для того он создавался. Одержимый манией мирового господства, он бы не потерпел в своих рядах предателей и завистников. Еro члены не были подвержены чисткам, гладу, эпидемиям. Не призывались в армию, не подвергались депортациям, заключению под стражу, общественному порицанию. За три без малого столетия существования Ордена только трижды высокие персоны умирали не самым естественным образом. Буян граф Алексей Шапиров, отец и основатель организации (вдохновленный Полтавой, Гангутом и успехами сляпанного на живую нитку флота), попав в семибалльный шторм, утонул вместе с бригом «Непокорный» в семидесяти километрах от острова Борнхольм в Балтийском море. По красивой легенде, он до последней минуты занимался в каюте яростной любовью с Анной Малышкиной – гордой дщерью графини Софьи Здвиговой – и умер в пик высшего наслаждения, не думая о смерти, а благодаря покорно жизнь, кою прожил, по всему видать, не зря. Руководитель отдела промышленных предприятий при ЦК ВКПб Клешнев погиб в 1929 году: автомобиль упал в пропасть на извилистом серпантине у горы Карадаг под Феодосией – отказало рулевое управление. В конце июня 41-го застрелился член Военного совета 10-й армии Западного фронта комкор Потапов, назначенный Москвой вести «авторский надзор» за началом «освободительного» похода Красной Армии на зажравшуюся Европу и неприятно удивленный, когда узнал, что Гитлер вероломно обломал сокровенные планы Ордена, напав первым.
Вопреки подозрениям людей из «Бастиона», смерть номинального главы Капитула Алексея Михайловича Курдюкова не была инспирирована коллегами (см. выше). Он скончался от банальной закупорки сосудов в возрасте семидесяти семи лет. Некоторое беспокойство вызвало исчезновение генерала Беляева (вернее, его тела), но все закончилось «хорошо»: через два дня пропажа была-таки выловлена из реки – в десяти километрах к югу от места аварии; тело занесло в тихую заводь, где его, плавающего кверху брюхом, и обнаружил среди камышей местный рыбачок-полудурок. Экспертиза установила: обошлось без злого умысла. Ни насилия, ни инсценировки. В результате удара об ограждение моста Евгения Родионовича выбросило из машины, от удара он и скончался – после двухдневного «заплыва» воды в легких не обнаружилось.
Настороженность осталась: уж больно некрасивое совпадение – кипеж на Западе вокруг имени Беляева (неприятно, но не катастрофа) и его внезапная кончина при невнятных обстоятельствах. Но что такое настороженность? Это обычное состояние борца за Великую идею…
Их все равно охраняли – независимо от того, полагалась ли охрана по штату. Любой риск должен стремиться к нулю. Многоканальная система «Орион» позволяла одновременно контролировать до двенадцати объектов. В случае внезапного вторжения на любой из них группе быстрого реагирования понадобилось бы минуты четыре, чтобы пресечь безобразие.
Так что великие мечтатели – «мозговеды» могли спать спокойно…
Только энергичная атака на пульт могла дать результат. Но никто и не думал тянуть резину – наступательные порывы бурлили и пенились. Двухэтажное здание государственного охранного агентства «Пересвет» брали с двух направлений: с парадного крыльца и заднего – со стороны «дежурки». Овладели транспортом на парковке, ворвались в дом. Ночью все кошки серые – шли без масок. Работали отлаженно, бесшумно, бывший СОБР как-никак, не все навыки растеряны. Человек двадцать просочились внутрь. Трое, одетые в форму охраны «Пересвета», остались снаружи – бдить. В доме разделились на три группы: первая взяла в оборот непосредственно помещения агентства – ночную смену в исподнем положила на пол, вставила «затычки для обеспечения молчания» и посоветовала до утра не мычать. Вторая и третья накрыли подвал, где и находился, собственно, пульт охраны «важных государственных объектов». Дежурный наряд не успел схватиться за автоматы – оформили: шестерых вырезали злобно и смачно (истосковались руки по работе). На пульт ворвались параллельно. Троих операторов, оттащив от мониторов, побросали в угол; четвертый, порядочный жердина, успел вякнуть:
– Вы кто?
– Спецобслуживание, – объявил штурмовик с горящими от азарта глазами и без усилий швырнул жердину головой об стену.
– Всем лежать!
Вошел широкоплечий, по манерам видно – старший. Косо глянул на четверых в углу, лупающих глазами.
– В расход, – приказал негромко.
Поволноваться не дали – порезали очередями. Подвал глубокий, бетонные стены не дадут звукам выйти наружу. Старший тем временем сел за пульт, бегло осмотрел мониторы, работающие в системе «Орион»: картинки освещенных газонов и пустых лестничных маршей не вызвали у него интереса. Снял трубку телефона, вмонтированного в панель, отстучал номер.
– Квартира Сафроновых? Агентство «Пересвет» беспокоит. Проверьте ваши окна – на пульт поступает зуммер.
Сигнал приняли.
Ночка темная была, как на заказ. Воздух вяло отдавал морозцем. Дул ветерок. Туманов выключил габаритные огни и на низкой передаче продвинул микроавтобус вдоль аллейки. Проехал метров семьдесят, остановился. Глушить мотор не стал – все равно бесшумный. Натянул ручник и шепотом бросил:
– Пошли…
Выскользнули разом, из трех дверей. Одеты по-простому. От костюмированных представлений (вроде камуфляжа, белых халатов и прочей муры) отказались сразу. Не до концертов. Акцию замышляли как предприятие строгое и отнюдь не карнавального типа. Темная одежда, удобная обувь, удостоверения корпуса охраны высших должностных лиц «новой» России.
Особняк, чуть в стороне от Каширки, ничем не выделялся. Роскошный, как и все. Елочки, оградка, на территории – акация, витая беседка. За беседкой – мезонин, венчающий крышу. От ельника отделилась тень. Материализовалась в человечка и стала быстро нарастать.
– Порядок, новостей нет… – свистящий шепот, будто ветра порыв. – Свет погас в половине первого… Семья в Ницце… Охранник заступил полчаса назад, сменщик ушел…
– Черта с два он ушел, – буркнул Суховей, надевая перчатки.
Сдавший смену охранник действительно далеко не ушел. До конца аллейки – это недалеко… Парализованное от страха тело извлекли из багажника, поставили на ноги, насилу вырвали кляп (Суховей перестарался, не затыкал, а утрамбовывал).