Бецкой и его государыня-дочь. Тайны царской династии в исторических романах

Пролог

«Вашего Императорского Величества… Бецкой!»

Вечерело. Градус летнего зноя медленно снижался по мере того, как солнце опускалось к горизонту, оно опускалось, словно для того, чтобы лёгкий ветерок мог принести прохладу, но не собиралось гасить полностью свой свет, ибо в этот период времени года и в этих краях, если и наступают ночи, то лишь по имени, но не по существу, а потому их называют белыми. Белые ночи в столице ещё не закончились, ведь на календаре только начало июля – самое начало июля бурного лета 1762 года.

Градус летнего зноя

Императрица Екатерина Алексеевна, пока ещё только привыкающая к этой своей высочайшей роли государыни Российской, завершив неотложные дневные дела – те дела, которые действительно не терпели отлагательств особенно в такое необычное время, – в некотором волнении остановилась возле небольшого столика в только что оборудованном своём кабинете.

Предстояла важная встреча, встреча, которую она определила едва ли не первоочередной после своего вступления на престол. И теперь она решила, что проведёт эту аудиенцию именно здесь, по-домашнему усадив своего собеседника в кресло за столиком.

Она ждала на приём камергера Ивана Ивановича Бецкого и пыталась определить стиль поведения с ним – тот стиль, который должен остаться на всё время последующего их общения и в делах государственных, и в делах личных. Предстояла первая и самая для неё важная встреча после свершившегося переворота. И выбор Бецкого для первой аудиенции был не случаен.

Императрица не ведала, что Бецкого, который спешил в эти минуты по коридорам к её кабинету, волновали примерно такие же мысли. Как вести себя с императрицей, которая была его родной дочерью – дочерью по крови?

Бецкой знал о том, что Екатерина его дочь, от её матери – герцогини Иоганны Елизаветы. Но он не знал точно, знает ли о том сама Екатерина?

Екатерина знала от своей матери, кто настоящий отец её по крови, знала, что это русский вельможа, сын русского князя Трубецкого, причём князя знаменитого рода, восходящего к Рюриковичам. Ну а о том, что и Бецкой знает эту тайну, она могла только догадываться.

Императрица пригласила камергера Бецкого на аудиенцию именно сегодня, в один из первых дней своего царствования, потому что обстоятельства её рождения, известные ей и, скорее всего ему, были далеко немаловажными во всём построении государственного порядка, строить который, а точнее перестраивать, предстояло ей и начинать всё это немедленно, сейчас же, поскольку любое промедление могло вырвать из её рук инициативу, завоёванную в дни переворота.

Ей нужно было о многом расспросить этого удивительного человека, уважаемого придворными, причём из самых разных дворцовых группировок, человека, которого даже ныне свергнутый Пётр Фёдорович пригласил из заграницы и которому поручил весьма важные государственные дела.

Иван Иванович вошёл в кабинет без доклада и раскланялся. Как удалось войти без доклада, она не поняла, но вполне уяснила, что это намёк на то, что так будет и впредь. Ведь пропустили же! Почему? Или не только ей одной известно, кто для неё этот вельможа? Бецкой дал ей понять, что он – на особом положении, причём сделал это очень деликатно. Его необыкновенное воспитание уже порадовало её не раз, и она чувствовала, что будет радовать и в дальнейшем.

«Что ж, это принимается! – решила прозорливая императрица, оценив деликатный намёк. – Так с чего же начинать разговор?»

Конечно, была и официальная тема встречи – так, на всякий случай. Иван Иванович Бецкой положил перед государыней некоторые планы строительства в Петербурге. Она мельком взглянула и сразу заметила необычную подпись, сделанную не по дворцовому этикету: «Вашего императорского величества. Бецкой».

И никаких принятых при дворе слов перед фамилией – верноподданный и прочих.

Улыбнувшись, начала издалека:

– Хотела спросить… Это личный вопрос. Вы встречались с моей матушкой после её отъезда из России?

– Да, мы были вместе до её последнего часа.

– Она вам говорила.., – императрица сделала паузу, и Бецкой закончил за неё, почувствовав, что произнести следующие слова государыне сложно.

– Да, о том, что ты, матушка-государыня, наша с нею дочь я знал ещё раньше – я знал о том, когда ты была избрана в невесты великого князя.

– Потому вас и приставили к нам?

Бецкой улыбнулся и ответил:

– Тот, кто принял сие решение, государыня-доченька, не ведал того. Но ему было аккуратно подсказано.

Императрица сразу заметила, что Бецкой перешёл на ты и избрал эту необычную форму обращения – государыня-доченька. Она понимала, что нет никакой нужды предупреждать его о том, что подобное возможно лишь без посторонних ушей. Ровно, как и она не могла сделать ни малейшего намёка в своих словах на их отношения, разговаривая с ним прилюдно.

– Ну что ж, батюшка Иван Иваныч, вот и вынесла нас судьба на гребень истории. Ныне, пока ещё дела не навалились водопадом, как, полагаю, навалятся уже завтра, я хотела расспросить о многом.

– Вашего императорского величества Бецкой к твоим услугам, государыня-доченька.

Тонко сказано. Оценила императрица эту фразу. Всё аккуратно разделено: официально – императорское величество, неофициально – всё-таки государыня-доченька.

Что же далее крутить вокруг, да около!? Ей очень хотелось, да и было очень важно узнать как можно больше о своей тайной родословной. Узнать, конечно, для себя, но теперь ведь всё, что касалось её лично, не могло не коснуться при известных условиях всего государства.

– Да, мне матушка говорила, что я – дочь русского князя, – начала государыня. – Она призналась в этом ещё по дороге в Петербург, опасаясь, что в столице, может статься, и словом не перекинуться без посторонних ушей.

– Внучка русского князя Ивана Юрьевича Трубецкого, – поправил Иван Иванович, – Словом ты, государыня-доченька, по деду своему вовсе не Романова, а Трубецкая. Трубецкие же, сама знаешь, от рода русского, от Рюриковичей. Недаром князь из рода Трубецких, соратник освободителя Москвы князя Пожарского, был среди тех, кого прочили в цари на соборе февральском шестьсот тринадцатого года. Да вот только дочка не князя, а всего лишь камергера Бецкого, правда, хоть не в браке рожденного, а ведь того же всё-таки царственного роду. Закончилась династия Романовых, по умолчанию закончилась, хотя, конечно, звать-то государей будут не Рюриковичами. Что поделать?