Бедный Павел. Часть 2
Шрифт:
При этом фарфоровое производство начало испытывать серьёзные проблемы с сырьём. Глину для фабрики возили аж с Гжели и Чебаркуля, и транспортировать растущие объёмы материалов стало уже сложно. Необходимо было решить вопрос с переносом части производства ближе к источникам сырья, без этого увеличить выпуск было нереально. Так что пришлось отделить большую часть производства фаянса и перевести его в Гжель. При этом было непонятно, насколько нам хватит разведанных запасов белой глины.
Со стеклом ситуация также была непростая. Здесь, правда, сырья пока хватало, посуда, витражи, которые делались совместно с мозаичной мануфактурой, даже зеркала ещё спокойно производились в необходимом числе.
Однако у нас были уникальные перспективные технологии изготовления стекла, которые
Также рос спрос на стекло внутри страны, особенно в Москве. Его пытались удовлетворить частные производители, однако результат их работы был весьма далёк от того качества, что давала Императорская мануфактура. Логичным было бы перенести часть производства, которая занималась более дешёвым товаром, ближе к Москве, а опытное и элитное оставить в Петергофе. Так что около города Клин, где были качественные пески, была заложена новая Императорская стекольная мануфактура.
Мозаики у нас были уникальны и прекрасны, и путь они пока не снискали себе такой популярности, как наша посуда, но у них был отличный потенциал в дворцовой и церковной росписи. В первую очередь я начал работать над увеличением зарубежных продаж нашей стеклянной живописи. Мною была заказана мозаики «Битва при Лейтене» [72] и «Битва при Азенкуре» [73] , которые я подарил дядюшке Фрицу и английскому королю Георгу.
Вечной проблемой в любимом деле у Ломоносова было отсутствие во всём мире готовых художников, понимающих специфику мозаики. Но он всё-таки успел подобрать учеников Академии художеств из наиболее невостребованных, отправить их в Италию на учёбу, а потом хоть чуть-чуть объяснить, что он от них хочет. Так что, пусть я и ждал от этих мозаик большего, но результат был вполне приличный и, это главное — эффектный. Будем надеяться, что такие масштабные работы получат своё признание и основное — спрос со стороны европейцев.
72
Битва при Лейтене — сражение Семилетней войны, состоявшееся 05.12.1757, в котором Фридрих Великий с 32-тысячной армией разгромил 80-тысячное войско австрийцев во главе с Карлом Лотарингским.
73
Битва при Азенкуре — сражение Столетней войны, состоявшееся 25.10.1415, в котором английская армия Генриха V разгромила превосходящие силы французов.
Со шпалерным же производством всё было для меня совсем неочевидно — не интересовался я раньше им. Пришлось серьёзно разбираться. После изучения результатов трудов наших ткачей я понял бесперспективность этого производства в таком виде, как оно у нас работало. На шпалерной мануфактуре, которая уже более десяти лет размещалась в Петергофе, выпускали нечто подобное мозаикам — масштабные тканые произведения. Ломоносов этим проектом не занимался так серьёзно, как остальными, и не наладил здесь работу, а также не подготовил преемников.
Однако он смог частично механизировать процесс, приняв за основу машину француза Вокансона [74] , но закончить проект Михаил Васильевич не успел. Также он начал работу над красителями, которыми заинтересовался незадолго до смерти. Здесь тоже прорыва не случилось. Хотя и в таком виде у нашей продукции уже были очевидные плюсы по сравнению с европейской. А именно: относительная дешевизна производства и несколько ярких красок, которые при должном умении могли дать цвета, не выгоравшие много лет.
74
Машина
Однако не было мастеров, что свели бы всё воедино, и не было хороших художников, которые могли создавать картоны, что использовались, как и в мозаичном деле, для создания рисунка изделия. Переместить же художников из мозаичной мастерской на шпалерный проект было бессмысленно — специфика здесь совсем иная. Да и место для таких вещей на европейском рынке сейчас было плотно занято.
Вот пришло мне в голову, что, как и в случае с фарфором, стоит отойти вначале от премиального производства в сторону более дешёвого. У Ломоносова с фарфором дела пошли только после того, как завод начал работу над более массовым продуктом — фаянсом, который, и по сею пору, приносил неплохой доход от продаж, хотя сначала за рубежом он и не продавался. Академик тогда отработал технологию на крупном производстве, только потом начал улучшать штучное.
Так вот, почему бы и в части шпалер нам не создать массовое производство тканых обоев, которые могли занять свою нишу именно за счёт дешевизны и стойкости? Здесь же мне на ум пришло и производство обоев бумажных, которое в России сейчас отсутствовало. У нас же есть прекрасное, одно из наиболее передовых в Европе, производство бумаги! Пусть оно и специализированное — для печати ассигнаций, но технологии-то уже есть. Требовалось лишь их адаптировать для массового производства.
На этот участок были переведены два молодых специалиста из бумажной мастерской печатного двора, тяготевшие к экспериментам, а также был отправлен вернувшийся из Европы Кулибин. Иван Петрович, креатура Ивана Эйлера, получил основное образование в знаменитом Марбургском университете, а потом ещё два года прожил в Англии, где изучал тонкости механизмов. Эйлер хотел его оставить при себе в качестве специалиста по машинам, но я решил, сначала дать ему определённый участок, чтобы понять его действительный уровень.
Художников же картонистов, что были в штате шпалерной мастерской — ещё молодых парней в количестве пяти человек — я решил отправить на обучение на четыре года в экзотические страны. Двое поехали в Китай, двое в Персию, а один в Турцию. Дипломаты наши получили указание пристроить их к местным художникам для обучения и следить за судьбой живописцев до возвращения домой.
— Михаил Фёдорович! Григорий Николаевич! Прошу Вас, присаживайтесь! Разговор нам предстоит долгий! — я указал Соймонову и Теплову на стулья за столом в своём кабинете. Те чинно расселись. — Итак, я позвал вас поговорить о задачах, которые вам предстоит решить на Урале.
— Мне как мне кажется, цель моей поездки в основном ясна! — начал Соймонов.
— Михаил Фёдорович! Вам надлежит выступить в первую очередь советником Григория Николаевича, который обладает огромными знаниями в части законов наших и делах денежных, однако мало что понимает в выплавке железа. — я дружески улыбнулся своим гостям.
— Советником? — искренне недоумевал Соймонов, — Необходимо ли тогда моё личное присутствие в данной поездке? У меня есть достаточное количество специалистов, кои могут оказать содействие Григорию Николаевичу…
— Это я попросил отправить со мной именно Вас, Михаил Фёдорович! — с кривой усмешкой подал реплику Теплов, — Более того, с нами отправится ещё почти целый полк солдат и рота драгун.
— Да, господа, вам предстоит задача не просто сложная, а почти невозможная! — я встал из-за стола и начал задумчиво расхаживать по кабинету, — На Урале имеет место полное беззаконие и неприятие порядков государственных! Однако же, именно тамошние заводы дают нам почти всё железо, которое приносит России огромные доходы, и не только их. Всё наше оружие изготавливается из тамошнего железа. М-да… Однако переносить дальше те безобразия, что там творятся, мы не можем. Люди просто бояться Урала и уральских заводчиков! Слышали про бунты, которые происходили в тех поселениях, что покупались ими?