Беги, Люба, беги!
Шрифт:
Лейтенант разворачивался своей монолитной массой к сидящим возле дверей сержантам, тем самым, что притащили нас сюда, и заразительно хихикал. Бледный, словно тень грешника, Тапазов, поигрывая резиновой дубинкой, с готовностью гикал и кивал. Ему вторил щербатый напарник, явно размечтавшийся о большой медали.
— Так что, будем сознаваться, гражданка... — лейтенант в очередной раз раскрыл пухлой ручкой паспорт, — Вельниченко? С какой целью пытались проникнуть в частные владения, имея при себе набор воровского инструмента?
Лидка
— Никуда мы не проникали, мы просто гуляли.
— Это охраняемая территория. И без пропуска гулять по ней запрещено.
— Мы не знали, — огрызнулась Лидка. — На ограде никаких объявлений не было.
— А зачем вы через нее лазали? — радостно изумился милиционер.
— Для общей физической подготовки...
Лейтенант весело хрюкнул и начал заново перебирать
вещдоки. Прошло несколько минут, и снова он взялся за меня. Это могло длиться неизвестно сколько и кончиться неизвестно чем, но тут на столе у блюстителя порядка задрынькал телефон.
— Лейтенант Запорный у аппарата! — сообщил он. Немного послушал, погрустнел лицом и опечаленно забормотал: — Слушаюсь... Так точно!
Затем он пребывал в печали минут пять и неожиданно махнул рукой:
— Посидите вон там! — И указал на стулья возле окна.
На сем допрос закончился, и к нам потеряли всякий интерес. Притулившись на колченогих стульях, мы с Лидкой украдкой переглянулись. И что бы это значило?
Прошло время. В коридоре послышались шаги, дверь в кабинет открылась, и на пороге показался... капитан Климин. Мы с Лидкой вытаращились в изумлении, а он, увидев нас, сморщился, словно раскусил клюкву.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — живо вскинулся лейтенант.
Климин кивнул. В его облике сквозила обреченность, и я едва не разрыдалась.
Запорный весьма вежливо попросил нас с Лидкой удалиться в коридор, под бдительные очи бравых сержантов. Какими словами Климин описывал лейтенанту мое каверзное душевное состояние, не знаю, но через три минуты он вышел в коридор, держа в руках мой рюкзачок. Молча взглянув на нас, мрачно сверкнул глазами и кивком указал на дверь. Сержанты скисли, а мы, ясное дело, обрадовались.
Во дворе отделения стоял новенький милицейский «Форд». Климин показал нам на заднюю дверцу и сел за руль. Рюкзачок оказался на переднем пассажирском сиденье. Видимо, капитан немного волновался, все-таки там лежал ножик...
Я не ошиблась. Выехав на шоссе, Климин нервно закурил и, бросив взгляд в зеркало, соизволил проявиться:
— И как это понимать, Любовь Петровна?
Лидка, сообразив, что к ней претензий не имеется, радостно заерзала и уткнулась в окно. Я вежливо заулыбалась и откликнулась:
— Здравствуйте, Петр Семенович! Спасибо, что вытащили нас...
— Зачем вы туда влезли? Да еще с ножом?
— Да это ж перочинный ножик, — не сдержалась я. — К тому же маленький.
Климин сердито засопел, выбросил
— Не суть важно! Как вы оказались в Мишкине? Если я не ошибаюсь, вы сидите на «больничном» с порезанной рукой. Во что вы играете? И чего хотите добиться?
Вопросы Климина неожиданно меня разозлили. Я прямо-таки чувствовала в них глупые намеки вроде тех, что он сделал прошлый раз.
— Мы там гуляли! Воздухом свежим дышали! На «больничном» врачи рекомендуют! — Остановиться я не смогла. — Только и вы не делайте вид, будто не знаете, что мой муж в Мишкине!
Капитан сверкнул глазами, наверное, ничуть не хуже, чем Зевс на Олимпе.
— Мне надоело выслушивать ваш бред, Любовь Петровна! — Тут он сообразил, что малость перегнул палку, и продолжил более мирно: — Честно скажу, что сочувствую Олегу Сергеевичу... Мне бы уже давно надоело разгадывать ваши шарады!
Этим заявлением Петр Семенович поразил меня, и я не нашлась, что возразить.
— А откуда вы узнали, что мы там? — ожила Лидка.
— Позвонили... — меланхолично пожал плечами Климин.
— Кто? — Он не отзывался, и Лидка повторила с нажимом: — Кто позвонил?
Я давно заметила, что Петр Семёнович гораздо больше любит задавать вопросы, чем на них отвечать. Однако, глянув в зеркало на решительную Лидкину физиономию, он решил не связываться и пояснил:
— Мне передали, что был звонок с такой информацией... Я перезвонил, информацию подтвердили.
На этом наше общение закончилось. Мы дружно умолкли, каждый думая о своем. Подведя нас к моему дому и проследив, как мы зашли в подъезд, Климин уехал.
— Вот гад, выпендривается! — злобно зашипела Лдка, давая наконец волю чувствам. — Скажите, пожалуйста, работник милиции, тайны разводит...
— По крайней мере он вытащил нас оттуда..— напомнила я, стараясь хоть немного ее успокоить.
— Знаю я, почему он нас вытащил! — рявкнула подруга, сердито топая по ступеням.
— И почему?
— Твой ему позвонил!
— В... каком смысле?
– В прямом! А ты как думала? Да тут все ясно! Олег в окно увидел, как нас сцапали, и позвонил! — легко и изящно решив задачку с пятью неизвестными, обрадовалась подруга. — Так и есть! Точно, Любка, теперь и я абсолютно уверена, что Олег там! Твой Тигрин не соврал...
В Лидкиных рассуждениях присутствовала некоторая логика. Но...
— Там заборы трехметровые, — засомневалась я. — Даже если Олег сидит в доме мамоновских родителей, увидеть нас в окно он никак не мог.
— Или нас та баба увидела... Касаревская... Шла по участку, услышала шум...
— Ну-у! — скептически протянула я, возясь с дверным замком. — Если бы да кабы... Здесь ясно только одно, наша поездка тайной ни для кого не осталась...
Но не успела договорить: дверь дрогнула, открываясь, и я едва не ввалилась вслед за ней в коридор, поскольку от изумления не догадалась выпустить ручку. Передо мной стоял Олег.