Беглянка с секретом
Шрифт:
— Раз вы чувствуете в том необходимость… — всё же выразил лёгкое сомнение Рэзван. — Если что-то будет нужно, зовите.
Он глянул на меня устало, всем своим видом выражая надежду, что звать его всё же не придётся, а затем ушёл.
Я устроилась на знакомой софе, которую уже однажды испробовала на сомнительную мягкость. Но сейчас была рада и этому. Не хотелось оставаться одной в зыбкой темноте летней ночи, когда в груди так вязко и горько от всего произошедшего за день. Особенно когда в одном доме со мной ревнивая любовница хозяина, которая знает обо мне если не всё, то опасно много. А ещё хуже, оказывается, осознавать, что в замке сегодня нет Альдора. Нет его огненной
Удивительно, но спала я спокойно и крепко. Правда, поначалу только и слушала, что спокойное дыхание Маркуша, которое в каменной тишине замка ясно разносилось по комнате. Смотрела, вывернув голову, в окно, залитое холодным синеватым светом луны. А после размышляла над тем, как же мне поскорее разобраться с картой Колодцев в моём теле и при этом не раскрыться раньше времени. И так, вяло ворочаясь в болоте собственных переживаний, незаметно уснула. А проснулась, вздрогнув от обрывка какого-то нехорошего сна, в самом начале рассвета. Как ни пыталась — уснуть снова уже не смогла. А потому тихо сползла с софы и, накинув поверх сорочки плотный халат, отправилась к себе, чтобы к моменту пробуждения Маркуша уже привести себя в порядок и не смущать его своим растрёпаным спозаранку видом. Хоть, конечно, он видел меня в гораздо более плачевном состоянии.
Собиралась спешно. Расчёсывала волосы быстро, больно дёргая ещё чуть влажные после обильного умывания пряди. Хотелось скорее вернуться к младшему де ла Фиеру, под купол его покровительства. И самой становилось до горечи смешно: я ищу защиты у пятнадцатилетнего мальчишки! А больше мне здесь всё равно положиться не на кого.
Но не успела я ещё толком зашнуровать на боках платье, чтобы не так скверно на мне сидело, как услышала снаружи шаги, которые приглушённо, но всё же разборчиво гуляли под каменными сводами коридора. А вместе с ними голоса, спокойные уверенные — мужские.
Никто не постучал в мою дверь, никто не спросил разрешения войти — створка просто открылась, и внутрь вошла Юдит, а за ней — четверо сопровождающих весьма грозного и внушительного вида. Они тут же разошлись чуть в стороны, образуя дугу и отрезая мне любой путь к внезапному отступлению из комнаты. Хоть в окно бросайся.
— Доброе утро, офате, — мерзковато улыбнулась девица и остановилась неподалёку от меня. — Думаю, вам пора собираться в дорогу.
Я попятилась к постели, в какой-то миг решив что она рехнулась. А как ещё объяснить то, что ей не спится в такую рань. Вон, и волны волос все одна к одной лежат, и тёмно-синее платье надето явно с помощью служанки, старательно разглажено и ровно зашнуровано. Она похоже, встале ещё раньше меня! А значит, готовилась к чему-то, что уже давно сидело у неё в планах. И нелепость её заявления на фоне общей строгой собранности наводила на самые нехорошие мысли.
— Вы, кажется, меня с кем-то перепутали, — я быстро отошла от первой растерянности. — Я не собираюсь никуда уезжать. И ясно сказала вам вчера об этом.
— А я, если вы заметили, вас не спрашиваю, — сразу отрезала Юдит. — Быстро собирайте свои вещи. Вас ждёт повозка, которая отвезёт вас в Одиин. Кажется, туда вы собирались? К несуществующей тётушке?
Оставалось только гадать, кто так услужливо выложил ей обо мне всё. И что привело меня сюда, и что я говорила Альдору во время знакомства. Может быть, Андра? Что ж, вполне возможно. Скорей всего, её даже подкупили или припугнули — так же, как меня. Но это даже неважно.
— Мы с вами, кажется, уже говорили о том, что ваши
Юдит взмахнула рукой останавливая меня.
— Вам лучше собраться самой, иначе они, — она качнула головой в сторону своих молчаливых спутников, — сделают это за вас. Так, как посчитают нужным. И лучше вам вести себя тихо — тогда всё закончится благополучно для нас обоих. Начнёте верещать и привлекать к себе внимание — вам точно не поздоровится.
— Решили, что выдворите меня силой и всё решится само собой? — я слегка отступила, когда один из мужчин вдруг двинулся на меня. — И как вы будете объяснять это унбару Альдору? Маркушу? Как?
Юдит сжала кулаки, едва услышав имя де ла Фиера из моих уст, но быстро расслабила пальцы.
— Позвольте мне объясниться с Альдором самой. Это не ваша забота, — она улыбнулась напряжённо, явно мечтая, чтобы это всё поскорее закончилось. — За Маркуша тоже можете не волноваться. Вчера я отправила за прекрасной… помощницей, которая достойна этого места гораздо больше вас. Которая приложила к тому, чтобы сюда попасть, очень много усилий.
— Офате Трандафир? — сразу догадалась я, на всякий случай двигаясь в сторону сундуков у изножья кровати, где в одном лежали, аккуратно сложенные, все мои платья. В другом — поменьше — сорочки.
Отчего-то всё это казалось продолжением скверного сна. Но стражи, что смотрели на меня неподвижно, и пышущая гневом Юдит выглядели осязаемее некуда. И стук сердца в груди был настолько явственным, что спасительное сомнение в реальности происходящего стремительно таяло, обращаясь уверенностью: меня вышвыривают прочь, как шелудивую сбачонку. А я ничего не могу с тем поделать — ровным счётом. Ничего не могу противопоставить и даже сказать Маркушу не могу, потому что меня к нему просто не пустят. Как и к Рэзвану.
Пришлось под строгим надзором собирать вещи, кое-как укладывать их в дорожный мешок, о котором я даже успела уже позабыть за эти дни. Его забрал один из прислужников Юдит. Затем меня выпроводили из комнаты, и всю дорогу по переходам замка нас окружали мужчины, от одного вида которых становилось не по себе. Они сжимали своей волей, даже не касаясь. И шагу в сторону не сделаешь, чтобы не налететь на крепкое плечо. Несколько раз нам навстречу попадались служанки, и только я набирала в грудь воздух, чтобы выкрикнуть хотя бы просьбу передать Рэзвану, что меня заставляют уехать силой, а ближний страж тут же, придвинувшись теснее, сжимал мою руку в тисках сильных пальцев до боли — на глаза даже выступали слёзы. И предупреждающий взгляд Юдит как будто бы говорил за неё: пикнешь и пожалеешь. Сама же она что-то рассказывала мне, какие-то совершенно неинтересные подробности своей последней поездки — и слово нельзя было ввернуть в её болтовню. А прислуга, кажется, не видела в том ничего подозрительного.
Во дворе и правда ждала повозка: судя по всему, принадлежала она самой Юдит, как и кучер, что сидел, позёвывая, на козлах и щурился от нарастающе яркого света солнца, которое уже поднималось, теснясь между деревьями, рисуя яркую кайму по краю замковой стены.
Похоже, мой отъезд решили обставить как можно более тайно. Никого из работников Анделналта не привлекали, никому ничего не рассказывали: видно, у Юдит хватало сил справиться и самой. Но неожиданно, когда незнакомый слуга услужливо приоткрыл полог, чтобы удобнее было садиться, девица села в повозку вместе с мной.