Беглянка
Шрифт:
— Я никогда не звонил по этому номеру. Риджи идеальны, но ты и так это знаешь.
— Кто-то может захотеть передать Таланту визитку, — саркастически говорю я, — Я слышала, что он влюбился в проститутку.
Уайлдер давится напитком и громко смеется, вытирая бурбон с губ.
— Красивая и смешная.
Подняв палец вверх, я добавляю.
— И распутная. У твоего брата не было шансов. Я гребаное трио.
— Друзья?
Я закатываю глаза.
— Мечтай. Позвони по номеру, если тебе одиноко.
Талант появляется в другом
Отец и сын останавливаются прямо в коридоре, прежде чем присоединиться к вечеринке, когда я понимаю, что с ними третий человек.
Мое сердце останавливается один раз, и мой желудок сжимается.
— Уайлдер, это Джованни Коппола?
— Единственный и неповторимый. Это вечеринка по случаю его дня рождения, — Уайлдер допивает остатки бурбона и хлопает стаканом. Он уходит и бормочет, — Добро пожаловать в семью.
Я не связываюсь с актерами, политиками или мафией.
Джованни Коппола — мафия.
Глава преступного клана Коппола, Джованни, приложил руку ко всему, что происходит от Гранд-Хейвена до канадской границы. Чтобы вести бизнес в своем районе, налог должен быть уплачен в начале месяца как по часам. Если только ты не Инес Риччи. Она исключение из правила, но она никогда не говорила мне, почему.
Я никогда не хотела спрашивать, потому что я. Не имею. Блять. Дел. С. Мафией.
Комната внезапно выглядит совсем по-другому, как только я понимаю, что пью бурбон на вечеринке по случаю дня рождения Джио Копполы, вероятно, в окружении торговцев наркотиками, вымогателей и убийц. Налогообложение владельцев бизнеса за право на работу находится в конце длинного списка того, чем занимается семья Коппола. Картели, банды, чиновники ничего не предпринимают без разрешения Копполы.
Что, черт возьми, общего у семьи юристов, занимающихся частными инвестициями, с мафией?
Уайлдер подходит к троице и пожимает руку Джованни, а затем похлопывает брата по плечу и что-то шепчет ему на ухо. Темно-серые глаза Таланта тут же находят мои. Если бы я не была совершенно потрясена, я бы ушла. Но я не могу заставить свои ноги идти.
— Возьми меня за руку, — говорит Талант после того, как пересек комнату, чтобы подобрать меня.
— В чем дело? — нерешительно спрашиваю я.
Его оловянный взгляд не дрожит, и он говорит.
— Лидия, это не то, что ты думаешь.
— Ты часть мафии? — резко шепчу я, стараясь говорить тише. Я не понимаю, как он мог быть, и держать это в секрете.
Талант запрокидывает голову и вздыхает.
— Нет, я не часть мафии. Я говорил тебе, что моя работа вовлекает меня в кое-какое дерьмо. Вот это дерьмо.
— Не знаю… Талант,
Он делает шаг вперед и берет мое лицо в свои руки, заставляя меня смотреть на него, когда он стоит надо мной.
— Ты мне доверяешь?
Мой ответ абсолютен и без колебаний.
— Да.
Он вздыхает с облегчением и поднимает меня на ноги
— Хорошо, потому что мой папа хочет с тобой познакомиться.
Глава 23
Лидия
Дэвид Ридж похож на Аль Пачино.
Мы уже в комнате, полной гангстеров. Не хватает только горы кокаина и пулемета, чтобы завершить ремейк «Лица со шрамом». К счастью, мы находимся через комнату от Джованни Копполы и его семьи. Может быть, мне не придется беспокоиться о том, что я стану свидетелем перестрелки.
Талант и я подходим к столу, за которым сидят Уайлдер и его отец, разговаривая и смеясь друг с другом, как будто мы не в одной комнате с одними из самых опасных людей в стране. Я успокаиваюсь, решив, что если я собираюсь доверять Таланту, то мне нужно доверять ему до конца. Он бы не привел меня сюда, если бы я была в опасности. Я только хотела бы, чтобы он предупредил меня.
Дэвид Ридж улыбается и отодвигает стул, чтобы встать и пожать мне руку.
— Приятно наконец познакомиться с тобой, Лидия. Талант говорил о тебе только прекрасное.
— Также очень приятно познакомиться с вами, сэр.
Он дразняще отмахивается от меня и говорит.
— Брось это. Зови меня Дэвид.
— Или папа, — предлагает Уайлдер со своего места с озорной улыбкой. Его глаза стеклянные и прикрыты ресницами, и это, вероятно, связано с тем, что целая бутылка бурбона стоит наполовину пустой между ним и его отцом.
— Очень смешно, ты, черт возьми, идиот, — говорит Талант, отодвигая мой стул.
— Что, Уайлдер? — спрашиваю я в притворном замешательстве. — Хочешь, я буду называть тебя папочкой?
Стол Риджей разражается смехом, и после этого их подшучиваниям не видно конца. Ничего личного. Это трое мужчин без женского влияния, напивающихся дорогим ликером. Дэвид пальцем ставит передо мной стакан с виски и предлагает мне выпить.
— Это единственный способ справиться с этим дерьмом, — говорит он с легким намеком на давно забытый итальянский акцент. Его голова, полная соли и перца, так сильно напоминает мне о Таланте, что мое сердце автоматически оставляет для него немного места, — Мы все предпочли бы быть дома перед нашими телевизорами. Но долг зовет.