Бегом за неприятностями!
Шрифт:
— А в магическое сообщество обращаться не пробовал? Герулен у нас не последняя личность. Председатель магического совета должен знать, где тот обретается.
— Мне сейчас к нему обращаться не с руки. Матильда может что-то заподозрить.
— Ты у нас известный перестраховщик. Ну ладно, сам к старику смотаюсь. Вижу, от тебя толку немного.
Марульф схватил друга за полу плаща.
— Стой, Вер! Как там девочки?
— Надо же, поинтересовался! Хорошо девочки. Живы, здоровы, чего и тебе желаю. Кстати, Беттина — это что-то! Даже не представлял, что она такая уникальная.
— Вер, по-твоему, что это было? В смысле, зачем она Эгелену?
— Тоже об этом думаешь? Зачем какому-то песчаному демону, не владеющему магией, артефактор, да еще такой как Бетти? Прибавь к этому браслетики, полученные из императорской сокровищницы и бумажку, подписанную Матильдой. Что у тебя получится? Ну? Вот и у меня то же самое получилось: сучка желает овладеть силой императорских артефактов, которые, если она только руку к ним протянет, попросту ее спалят. Дрянь не оставляет попыток взять всю полноту власти, а наша Бетти должна ей в этом помочь. Интересно, что она за девочку, вернее, за ее помощь, пообещала песчаникам?
— Вер, это ты сам додумался?
— Нет, Бетти первая сообразила. Умная девочка.
Ректора никто за язык не тянул, но сдержаться и не спросить он не смог:
— Слушай, что с тобой происходит? В первый раз слышу, чтобы ты так отозвался о женщине!
— Не о женщине, а о Беттине!
— Неужели ты влюбися?
— А если и так, то что?
Тон бывшего профессора был очень и очень неприятным. Хвала Демиуграм, кулаками махать пока не начал. Марульф поспешил оправдаться, довольно неудачно, надо признать.
— Мы были уверены, что предмет твоего чувства — Авенар. Лисса.
— Ну и дураки! И кто это «мы»? Ты лично, а еще кто?
— Да весь профессорско-преподавательский состав и половина студентов!
— Ну, я же говорю что дураки. Авенар — мой ученик! Ладно, ученица. А Бетти… Бетти — это совсем другое.
— И ты с ней… уже?
Произнеся эту глупейшую фразу, Лингеи понял, что никогда еще не был так близко от того, чтобы ему свернули шею как цыпленку. Савард нехорошо сверкнул глазами, но, к удивлению Марульфа, сдержался. Произнес презрительно:
— А в глаз не хочешь? Нет? Я почему-то так и подумал. Так вот. Мои отношения с Беттиной я с тобой обсуждать не намерен. Все. И если хочешь, чтобы я тебе помог, молчи в тряпочку. А то я могу принять другую сторону…. Ну, шучу, шучу…
— А когда ты с этим… Геруленом…
— Никогда. Сейчас смотаюсь к Председателю, узнаю про Гера, а вот к нему сам обратишься. Ты хоть можешь перед ним извиниться и сказать, что был неправ. А у меня такой возможности нет: этот козел пьяный вперся ко мне как к себе домой и обвинял в чем-то, о чем я и понятия не имел, да и сейчас не имею. А я тоже был пьян и навалял ему от души, но извиняться мне не за что.
Савард не стал уточнять, что драка эта произошла отнюдь не у него дома, а в борделе, когда пьяный Герулен действительно вперся в номер и требовал у не менее пьяного Саварда вернуть ему ту шлюху, за которую тот уже заплатил. Саварду было, в общем, все равно, но требований в свой адрес он не выносил и пошел на принцип. Если вспомнить, сколько каждому пришлось выложить, чтобы возместить ущерб и замять дело… Герулен вряд ли это забыл, он хоть и чистокровный эльф, но мужик прижимистый. Да и стариком Эверард зря его назвал: эльфы старыми не бывают. Только вечными.
— Понял, Вер. Герулен и впрямь был не сахар, как и ты, впрочем.
— Я и сейчас не мед. Да, я собираюсь забрать свои вещи. Моя квартирка еще за мной?
— Естественно, другого на твое место мы не брали, да и брать его негде. Так что твои вещи на месте.
В штаб-квартире Магического Совета было тихо и сонно. Это знаменитое на весь мир учреждение находилось в маленьком городе-государстве Лисилии на стыке трех держав. Лисилия была знаменита ежегодными ярмарками и тем, что там можно найти волшебника на любой вкус и карман. Каждый маг из своих заработков отчислял десятую часть Совету, но не жалел об этом: Совет давал магу защиту и подыскивал работу, если тот в ней нуждался. А стоящий на учете безработный маг в Лисилии мог рассчитывать на койку и трехразовое питание за счет Совета.
В случае чего волшебники во всех странах встали бы за свою маленькую державу все как один, поэтому соседи никогда не покушались на суверенитет Лисилии. Благодаря этому город процветал. Единственное, о чем жалели маги Совета, это о том, что они не могут держать у себя под крылом все магические высшие учебные заведения. Лисилия — маленький город, расположить там учебные здания, кучу студентов и преподавателей, не раздвигая городские стены, было попросту невозможно. А на это не согласились бы соседние государства: город магов был у всех как кость в горле. Поэтому Академии и Университеты оказались разбросанными по столицам окрестных держав, а в городе оставались только чиновники.
То есть, в городе высшей властью был Магический Совет, но в дела горожан он не лез, отдав оперативное управление магистратам. В обычное время служащим этого самого Совета было практически нечем заняться.
Так вот, в здании Магического Совета было сонно и тихо ровно до того момента, когда в него как вихрь ворвался архимаг Эверард Савард.
Он вылетел из портала на площади перед входом, пронесся мимо охранника, даже не понявшего, что это было, взмыл на третий этаж и распахнул высокую дверь с табличкой «Архимаг Маелиус Акмар, Председатель Магического Совета». Спросил у вытаращившего на него глаза секретаря: «Май у себя?», — и, не утруждая себя дальнейшими расспросами, ввалился в святая святых.
За столом сидел высокий старик с длинной белой бородой и спал. Вообще-то ничто не мешало Акмару выглядеть помоложе и не носить на подбородке эту ловушку для остатков пищи, но он любил традиции. А по традиции самый главный маг должен выглядеть именно так: благообразным старцем с бородой. От грохота, поднятого Савардом он проснулся, увидел причину шума и недовольно пробурчал:
— Привет, Вер. Вечно ты разгром устроишь. Сядь и посиди тихо для разнообразия. С чем пожаловал?
— С новостями из Эрсаны от Марульфа, — бодро ответил Савард, устраиваясь в кресле.