Бегущая могила
Шрифт:
В голосе Саксона прозвучал слабый оттенок сладострастного удовольствия.
— А простой парень умер, — заключил он.
— После избиения?
— Нет, — сказал Саксон, — несколько лет спустя, после того как она ушла с фермы. Но это была ее вина, она и остальные избивали его, потому она сказала Патрику, что он никогда не был в порядке после того, как они все выбили из него все дерьмо, что возможно, у него поврежден мозг или что-то в этом роде. Она увидела в газете, что он умер, и решила, что это из-за того, что они с ним сделали.
—
— Потому что он сам попал в плохую ситуацию, а он бы этого не сделал, если бы у него не было повреждений мозга, поэтому она его убила, вот так. Она сама так сказала. Била и пинала его. Она это сделала.
— Ее заставили это сделать, — поправил Саксона Страйк.
— Это все равно тяжкое преступлениеп, — сказал Саксон. — Она все равно это сделала.
— Она была ребенком или подростком в условиях жестокого обращения…
— Ах, верно, ты попался на удочку, да? — сказал Саксон с усмешкой. — Обвела тебя вокруг пальца? Ты никогда не видел, как она злится. Маленькая церковная девочка? У нее страшный, мать его, характер…
— Если бы это было преступлением, меня самого бы закрыли, — сказал Страйк. — Что она сказала о Кевине Пирбрайте?
— Ну, вот тут-то она мне и угрожала, — сказал Саксон, снова поднимаясь.
— Когда это было?
— Два дня назад, в Гросвеноре…
— Что это, бар?
— Паб. Да, так вот, она ушла от одного, потому что я был там. Это свободная страна, мать ее. Не ей решать, где я пью. Она была с каким-то козлом из спортзала. Я всего лишь предупредил его по-дружески…
— Так же, как предупреждал меня?
— Да, — сказал Саксон, еще раз слегка вздернув подбородок, — потому что мужчинам нужно знать, какая она. Я выхожу из сортира, а она меня ждет. Она выпила, пьет как чертова рыба, и говорит, чтобы я не ходил за ней по пятам, а я отвечаю: “Ты думаешь, что ты, блядь, твой отец, да? Говоришь всем, куда им можно ходить”, а она говорит: “Если ты хочешь втянуть в это дело моего отца, я могу тебя убрать, я скажу ему, что ты ходишь по церкви и обливаешь ее грязью, ты не знаешь, с кем ты связался”. Я сказал ей, что она несет чушь, и она начала колотить меня по плечу, — Саксон неосознанно поднял руку, чтобы коснуться того места, куда, предположительно, ударила его Эбигейл, — и она говорит: “У них есть оружие”…
— Она сказала, что у церкви есть оружие?.
— Да, она говорит: “Они убили парня только за то, что он говорил о них гадости, так что перестань меня доставать”, а я говорю: “А как пожарной службе понравится, когда я обращусь в полицию по поводу того, что ты мне угрожаешь?” У меня много компромата на нее, если она хочет играть в эту долбаную игру, — сказал Саксон, с трудом переводя дыхание, — а ты знаешь, что они делают в церкви, не так ли? Все постоянно трахаются друг с другом? Она так воспитана, но если ей это не нравится, почему она до сих пор каждую ночь трахается с разными парнями? То по два, то…
— Она говорила, что видела оружие на ферме Чепмена?
— Ага, значит,
— Она не могла видеть пистолет, из которого был убит Кевин Пирбрайт. Он был убит моделью, которой тогда еще не существовало.
На мгновение смешавшись, Саксон сказал:
— Она все еще мечтала, чтобы меня застрелили на хрен!
— Ну, если ты считаешь, что это была реальная угроза, то, конечно, обращайся в полицию. По-моему, это похоже на попытку женщины запугать парня, который не может принять отказ, но, может быть, они посмотрят на это по-другому.
Страйку казалось, что он знает, что происходит за маленькими ореховыми глазками Саксона. Иногда, когда люди, охваченные навязчивой обидой, выплескивали свой гнев и претензии, что-то в них, какой-то маленький след самосознания слышал себя так, как могли бы услышать другие, и с удивлением обнаруживал, что они звучат не так уж безупречно и даже не так уж рационально, как им казалось.
— Может быть, я обращусь в полицию, — сказал Саксон, поднимаясь на ноги.
— Удачи тебе, — сказал Страйк, тоже вставая. — А пока я могу позвонить Эбигейл и посоветовать ей найти жильца, который не будет рассказывать своему приятелю каждый раз, когда она кричит во сне.
Возможно, потому, что Страйк был выше его на шесть дюймов, Саксон удовлетворился лишь рычанием,
— Если ты так себя ведешь…
— Спасибо, что зашел, — сказал Страйк, открывая дверь во внешний офис.
Саксон прошел мимо Пат и захлопнул за собой стеклянную дверь.
— Я никогда не доверяю мужчинам с такими поросячьими глазками, — скривилась офис-менеджер.
— Ты была бы права, если бы не доверяла ему, — сказал Страйк, — но не из-за его маленьких поросячьих глазок.
— Что он хотел?
— Месть, — лаконично ответил Страйк.
Он вернулся во внутренний офис, сел за стол партнеров и стал читать скупые записи, сделанные им во время разговора с Саксоном.
Повреждение мозга Пола Дрейпера? Смерть в газете? Оружие на ферме Чепмена?
С неохотой, но понимая, что это единственный верный способ добиться быстрых результатов, он поднял трубку своего мобильного телефона и нажал на номер Райана Мерфи.
Глава 50
Шесть в начале означает:
Когда под ногами иней,
Твердый лед не за горами.
И-Цзин или Книга Перемен
За последнее время на ферме Чепменов произошло несколько событий, которые заставили беспокойство корчиться во внутренностях Робин, словно паразит.
Одно дело — сказать Страйку в безопасности офиса, что ее не беспокоит принуждение к незащищенному сексу с членами церкви мужского пола, совсем другое — высидеть двухчасовую лекцию о духовной связи в подвале фермы и наблюдать, как все женщины вокруг искренне кивают, когда им говорят: “Плоть не важна, дух важен”” (теперь Робин поняла, откуда Пенни Браун взяла эту фразу).