Белая сорока
Шрифт:
— Одним словом, какая-то чертовщина, — пожаловался проводник. Боремся за точное соблюдение графика — минута в минуту, а тут по вине какого-то негодяя опоздание на целых семнадцать минут.
Выйдя из вагона, я столкнулся с молодым мужчиной, «прикрепленным» в Петрозаводске к Лотнеру.
— Птичка от нас улетела, — сказал он так, как будто бы речь и на самом деле шла о канарейке. Я не показал виду, что догадываюсь о том, кто он, но его слова меня задели, и я возразил:
— Почему во множественном числе? Ведь птичка была поручена вам.
Молодой человек засмеялся и представился:
— Карпов. Нас обоих эта птичка очень интересует.
Я молча кивнул и отправился с ним в отделение железнодорожной милиции. Карпов коротко рассказал, что произошло, и попросил поставить обо всем в известность работников железнодорожной милиции, и прежде всего — в Корбове.
— Это стреляный воробей, — сказал он. — У него было место в предпоследнем вагоне. Всю ночь он не выходил из своего купе. Дважды я к нему заглядывал и был убежден: спит. Очевидно, только делал вид, будто спит. Выбрав минуту, когда я зашел в туалет, он буквально тут же рванул стоп-кран. В первое мгновение я решил, что поезд остановился перед семафором, но, выскочив, увидел в вагоне открытую дверь. Бегали проводники, выясняя, кто остановил поезд. Очень скоро стало ясно, что кто-то из нашего вагона. Тут у меня в голове словно электрическая лампочка вспыхнула. Быстро открыл дверь в купе, где спал фон Лотнер, — его место было пусто. Сосед крепко спал. Вряд ли Лотнер пойдет до Ленинграда пешком, скорее пересядет на какой-нибудь рабочий поезд, их на станции останавливается достаточно; или — что для нас еще хуже — попробует добраться на попутной машине, которых утром особенно много. Но, подождите, — его чемоданы! Скажите, пожалуйста, товарищ, сколько их было, когда вы с ним столкнулись в Петрозаводске?
— Был портфель, а в гардеробе еще ручной чемоданчик с сумкой.
— Любопытно! В вагон он вошел только с чемоданчиком и сумкой. Портфель, стало быть, куда-то спрятал. Не сдал ли в багаж?
— Сомневаюсь, — возразил я. — В портфеле было что-то важное. Он и из себя вышел лишь тогда, когда я взял портфель в руки.
— Он был тяжелый?
— Очень, — кивнул я. — С трудом одной рукой приподнял.
— Если учесть, что он допытывался у вас о возможности ночлега, то в Петрозаводске ему негде остановиться, — размышлял Карпов. — Очевидно, портфель все-таки сдан в багаж. Знаете что, товарищ? Давайте-ка просмотрим весь багаж, который пришел вместе с поездом. Честное слово, он того стоит. А вы узнаете этот проклятый портфель?
Да, портфель я сразу узнал. Карпов подержал его в руках, покачал головой и сказал:
— Не очень-то он тяжелый. Попробуйте сами! Взяв портфель в руки, я и впрямь убедился, что он стал значительно легче. Я внимательно его осмотрел. Портфель закрывался двумя замками и, судя по всему, был набит битком.
Карпов опять взял его в руки и внимательно, со всех сторон осмотрел.
— И чем вас этот портфель так заинтересовал? — усмехнулся он. — Не вижу ничего, что бы заслуживало внимания.
— Вам ведь и сам немец казался не заслуживающим внимания. Не правда ли? — вслух сказал я, а про себя добавил: «Потому-то ты и дал ему возможность улизнуть».
Карпов вернул портфель на место.
— Дался вам этот портфель… — весело проговорил он и засвистел, потирая руки. Потом вдруг приподнял кожаную фуражку и, не дожидаясь моего ответа, выскочил из камеры хранения.
Удивленный его стремительным исчезновением, я повернулся на девяносто градусов, попрощался с работниками камеры хранения, вышел через другие двери и заспешил к выходу из вокзала.
Настроение у меня было скверное; Карпов явно дал понять, что относит всю историю с портфелем на счет моей чрезмерной подозрительности.
И все-таки тот факт, что Лотнер покинул поезд столь необычным способом, свидетельствовал против него. Но что заставило Карпова так энергично закончить наш спор?
4
Прошло три дня, прежде чем я все понял. Меня позвал к себе Филипп Филиппович. Поздоровавшись, он начал выговаривать:
— Почему вы не позвонили мне сразу же после возвращения из Петрозаводска?
— У вас же был свой официальный информатор. Зачем мне отнимать у него хлеб? Он, надеюсь, обо всем поставил вас в известность, — возразил я.
— Смотрите-ка, никак вы обиделись и потеряли интерес к дальнейшему расследованию? Понимаю, понимаю. Это дело требует от вас много хлопот, дорогого времени и…
— …да, — отозвался я. — У меня и своих дел по горло, незачем мне встревать в ваше ремесло.
— Это ошибка! В Петрозаводске вы сами проявили инициативу и вдруг такой поворот… Почему? Что случилось? Неужели Карпов вас обидел?
Я молча кивнул. Филипп Филиппович объяснил, что Карпов не был введен в курс всего дела, что он сам расстроен оттого, что позволил ускользнуть человеку, за которого отвечал головой. Его за это никто не похвалит!
— Войдите в его положение, — продолжал Курилов. — Тогда в камере хранения он увидел своего старшего коллегу, решил с ним посоветоваться, потому вас и бросил. Он мне говорил, что потом вас искал, но — напрасно. Смените гнев на милость…
— Уже сменил, — просто сказал я.
— Прекрасно! — заулыбался Филипп Филиппович.
— А теперь к делу. Вы взяли на прицел портфель господина Лотнера. Он и до сих пор в камере хранения, но мы проявили любопытство и заглянули в него. Вот описание вещей.
Я взял поданный мне лист и прочел: пижама, свитер, бритвенный прибор, тапочки, три рубашки, нижнее белье, логарифмическая линейка, готовальня, плоская бутылка с коньяком, несколько пачек сигарет, три плитки шоколада… Я вопросительно посмотрел на своего приятеля: содержимое портфеля было настолько обычным, что поведение Лотнера в ресторане становилось непонятным. Курилов сказал:
— Ваше недоумение естественно. В первое мгновение я тоже удивился. Но у Лотнера в Петрозаводске были еще чемоданчик и сумка. Эти вещи он взял с собой, а портфель подбросил нам как приманку и исчез из поля зрения. Он испугался, когда вы взяли портфель. Поэтому вы решили, что в нем хранится что-то такое, что он хотел бы скрыть от других, тем более что вы были настроены против него. Вероятно, он успел поменять его содержимое. А теперь послушайте, что я вам еще скажу. Вы уличали Лотнера в Петрозаводске, а он в это время был в… Николаеве! Да, да. В московском «Судопроекте», где он работает, мы узнали, что Лотнер, оказывается, только что вернулся из служебной командировки. В том, что он действительно там был, сомнений нет, поскольку его командировочное удостоверение в порядке. Поэтому вы, дорогой Рудольф Рудольфович, в Петрозаводске встретились с его двойником.