Белокурая гейша
Шрифт:
Да, я люблю его, но надо мной нависла угроза расправы со стороны принца, поэтому мне не остается ничего другого, кроме как исполнить свою детскую мечту и занять свое место в Чайном доме Оглядывающегося дерева. Я стану участвовать в Весеннем фестивале танцев реки Камо, развлекать важных политиков на банкетах, стану самой лучшей гейшей, у которой будут самые красивые кимоно и пояса, и заставлю всех мужчин вокруг влюбляться в меня. Будучи полноценной гейшей, я стану независимой и совершенно очаровательной частью мира цветов и ив.
Ведь именно этого я всегда хотела, не так ли?
Окасан сидела на коленях напротив меня,
Он просто не стал бы нас слушать. Даже не попытался бы понять, какие бурные эмоции угрожают захлестнуть меня. Мое бледное лицо было не в состоянии скрыть ни миновавшую уже опасность, ни пришедшую ей на смену боль.
Я приняла на себя ответственность за случившееся с бароном и сопряженное с этим нежелательное внимание со стороны властей, нахлынувших в чайный дом: вопросы, которые они задавали, необходимость дорогостоящего ремонта после пожара, хотя щедрые подарки барона покрывали все издержки.
На моих плечах лежал тяжкий груз ответственности - мне нужно было помочь окасан в столь трудное время. Как же я могу покинуть дом гейш, как того требовал Рид? Если бы я вышла за него замуж, то мне пришлось бы отказаться от своей профессии, что беспокоило мою юную душу. Беспокоило гораздо сильнее, чем я могла себе признаться. Я тут же поспешно напомнила себе, что, хотя Рид и вел себя как истинный джентльмен, он никогда не предлагал мне стать его женой, как поступали и многие другие мужчины, не имеющие намерения брать на себя ответственность, - я ведь не слышала, чтобы с губ его хоть раз слетели слова о браке, не так ли? Что же мне делать? Я так долго ждала, чтобы сделаться частью мира цветов и ив, что не готова была прямо сейчас отказаться от своей волшебной сказки.
Я вздохнула. Мне нужно заставить Рида-сан понять, что я являюсь такой же неотъемлемой частью этого чайного дома, как и любая другая гейша. Из-за моего нежелания уехать с ним молодой человек решил надавить на меня сильнее.
– Хоть барон и мертв, Кэтлин, - произнес он, - принц может послать кого-то другого, чтобы отыскать тебя…
Я закрыла глаза, плотно смежив веки. Как же он не понимает, что в опасности находится он сам?
– Нет, Рид-сан, барон сообщил своему даймё, что совершил акт мести и что я мертва.
– Помолчав немного, я добавила: - Пожалуйста, прислушайся ко мне - это твоей жизни угрожает опасность. Люди барона знают тебя, знают, что ты дрался с их господином. Они донесут обо всем принцу.
– Я не страшусь принца, Кэтлин, но я уже устал тебя слушать. Я хочу, чтобы ты отправилась в Америку со мной, оставив мир, где тебе нужно продавать себя ради развлечения мужчин.
Неужели все гайджины столь тупоголовы? Неужели я не говорила ему, что гейша - это артистка, а не куртизанка? Что продажа девственности майко - это почитаемая традиция? Я отбросила мысль о том, что и сама являюсь гайджин и некогда мною также владел бунтарский дух. Но то было до того, как я завершила свою подготовку, чтобы стать гейшей. Какие бы слова я ни говорила, Рид оставался таким же неконтролируемым, как ночные ветры, дующие в чайном доме.
Стараясь подавить растущее во мне отчаяние, я произнесла:
–
– Так измени его.
Я покачала головой:
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что… потому что я гейша.
– А если бы ты ею не являлась, что тогда? Поехала бы ты со мной?
Что он пытается мне сказать? Хочет ли он на мне жениться? Почему в таком случае не спросит об этом прямо? А что я отвечу, если он все же спросит?
Поклонившись ему, я молвила:
– Я прошу тебя уважать выбранный мною путь…
– Ты не оказалась бы в доме гейш, если бы не существовала угроза твоей жизни со стороны принца, - заявил Рид, протягивая руку, чтобы коснуться меня. Я же не стала склоняться ему навстречу.
– Я всегда хотела быть гейшей, Рид-сан, - твердо ответила я, - и мне удалось найти способ осуществить свою мечту и сделаться частью мира цветов и ив.
– Но не следовать зову собственного сердца?
– спросил Рид, явно не понимающий моего желания стать гейшей.
– Ты любишь меня, я это знаю.
Да, Рид-сан, я люблю тебя, но не могу отказаться от своей мечты, особенно после столь упорных тренировок ради ее достижения.
В надежде отвлечь его внимание от темы, которая занимала центральное место в моей душе, я сказала:
– Посланцы даймё могут нагрянуть сюда в любой момент. И они не станут с готовностью принимать объяснения Симойё-сан о том, что барон упал с балкона, пытаясь спасти жизнь гейши, и случайно приземлился прямо на свой меч, убив себя.
То была ложь, глупая и дурацкая ложь, которую окасан рассказала властям, чтобы спасти честь барона. Симойё выказала удивление, но не шок и не ужас, чего я от нее ожидала, когда узнала, что барон Тонда мертв. Она быстро нашла нужные слова, чтобы рассеять подозрения ночных сторожей.
– В жизни своей не слышал более смехотворной истории, Кэтлин, как не мог и в страшном сне увидеть, что ты станешь частью этой лжи.
– Рид коснулся своей руки, забинтованной Аи, и поморщился. Он не проронил ни звука, когда старуха промывала ему рану настоем лечебных трав, а затем прижигала ее. Рид ожидал моего ответа.
– Как я уже говорила тебе прежде, Рид-сан, - произнесла я, - ты не понимаешь нашего образа жизни.
Я поднялась, приподнимая кимоно так, как это принято у гейш, и стараясь все сделать правильно. Я должна продемонстрировать Риду, что обладаю всеми качествами настоящей гейши.
Я выглянула на веранду. Она показалась мне очень темной, молчаливой и запретной. В других чайных домах, расположенных на берегу реки, светились призрачные огни. Мне очень хотелось бы, чтобы пошел дождь, смывший внутреннее напряжение, испытываемое как мною, так и всеми вокруг. Капли дождя проникли бы через прорехи в крыше, прожженные огнем, и через бумажные двери, и без приглашения ворвались бы в дом, чтобы подслушать наши разговоры.
Другие гейши сворачивали обгоревшие татами, намереваясь утром заменить их новыми, сплетенными из ротанга. Они порхали вокруг, стараясь услышать и увидеть, что происходит в личных покоях окасан. Ни для кого не являлось секретом, что Симойё убедила гайджина спрятаться от ночных сторожей в крошечном закутке, где во времена лоялистов скрывались от опасности и другие мужчины.